Юлия Шолох - Взрослая колыбельная

– Тоже мне, целый год живет одна!

– Почти два.

– Твои родители живут в часе езды от города, так что это не считается.

– А ты, между прочим, сама тоже…

Ругань – одно из местных развлечений. Когда нет ни интернета, ни телевизора, развлечением становится даже такая малость.

И мы вовсю пользовались малейшей возможностью развлечься. Костерили друг друга почем зря, но любя. То есть не выходя за рамки.

– Поднимай попу и давай двигать отсюда! – раздраженно кричала сестрица.

А потом раздался неожиданный звук. Как будто что-то всосалось в огромную воронку, и в тот же момент прямо у моих ног осел снег, образуя черную яму. Из-за теней не было видно, где у нее дно.

– Вау, – сказала сестрица, растеряв былое красноречие.

– Ничего себе!

– Это не нора, – скептически заявила она.

– Понятное дело, не нора. Снег просто осел. Но как забавно. Как будто на самом деле из-за нашего появления. Надеюсь, там не берлога, куда я сейчас провалюсь?

– Не. Найди поди хоть одного дурного медведя, который станет на Лысой горе жить, – фыркнула Надька.

– Давай тогда короля звать? – воодушевилась я. К медведю не хотелось, но и упускать такой шанс нельзя.

– Да ну тебя с твоими глупостями! – сестрица отошла подальше. – Зови быстрее да домой пошли греться. Ноги уже отмерзли, пока ты тут балуешься.

Я наклонилась к дыре, почти ощущая идущий от снега холод. Нет, дна не видно, хотя это, конечно, из-за теней. Жалко, что не белый день. Хотя днем не вышло бы такой таинственной атмосферы.

– Жучиный король, – прошептала я, – сделай доброе дело. Покажи мне моего суженого. А я тебе сахарку оставлю.

Попытку подкупа я добавила от себя лично, в первоначальном тексте ничего такого не было. Но все знают, что нечисть любит сладкое. Вдруг это мой дополнительный бонус? Я замолчала, прислушиваясь. Хотя что я хотела услышать? Нет, ну правда?

В стороне вымученно вздохнула сестрица, которой мои выкрутасы совсем осточертели.

– Ну пожалуйста, – одними губами попросила я, а потом на язык запросились слова, словно моими губами говорил кто-то другой: – Из синего мрака, из темного леса крадется на мохнатых лапах Жучиный король. Всех, кто хочет знать, встречает. И кого соединит, кого слепит он своей паутиной, те навек связаны. Но только один шанс дает он. Не жалуйся потом, сам попросил…

Нора бросилась в лицо, снег облепил голову, и я стала погружаться в сугроб. Закричала бы, но снег уже был во рту, он залепил уши, пробрался за шиворот и заполз под шапку. Наверное, так страшно чувствуют себя люди, которые тонут в проруби, полной кусков льда. Я тоже тонула, но не в воде. Снег погружал в себя, как будто глотал, и этого просто не могло быть.

Было тихо, и от этой тишины звенели нервы. Пальцы заледенели, руки не двигались – не могли. Мрак облепил мокрыми, холодными ладонями и только скользил по телу и чавкал где-то вдали, и неживой, равнодушный, перетирал меня, как зубы трут мелкую косточку.

Дышать не получалось, легкие рвало на части, мышцы сковало – наверное, я сейчас умру.

Потом снова чавканье, словно что-то выливалось на землю, и я приложилась плечом о твердое, сложилась как гармошка. Выплюнула мокрый снег и смогла вздохнуть. Глаза открылись, но ничего не видели. Или же вокруг было темно, как в подземелье. А звуки обычные. Дует ветер. Ледяной ветер, мокрая одежда тут же стала жесткой.

Неужели подо мной была яма, в которую я рухнула вместе со снегом? Но почему тогда я сижу на воздухе, на земле, как будто ничего не произошло? Что случилось? Нужно понять, что вокруг. Если не видно, придется щупать руками. Ага. Вокруг снег, целые горы хрусткого, холодного снега.

– Надя!

Уже не до гордости. Где сестра? Почему она молчит? Хочет меня напугать?

– Надька! – завопила я и неожиданно всхлипнула. Вокруг только мокрый снег, но я не в яме, а на ровном месте. – Где ты?

Тишина. Слышно только мое судорожное дыхание.

Надька не могла молчать, даже если бы захотела посмеяться. Долго бы не выдержала и стала хихикать. Но вокруг тихо, совсем тихо, ни звука. Как будто сестрица сквозь землю провалилась.

А наверху? Я задрала голову. Высоко тоже темнота, но неровная. Наверное, небо, которое не разглядеть. Откуда эта слепота? Почему я ничего не вижу? Но подождите… вот луна проступает среди плотных туч. Какая-то зеленая.

Теперь видно, что вокруг меня высокие деревья. Деревья? Откуда тут деревья? Тут, на Лысой горке?!

– Надя! – закричала я, закрывая лицо руками и снова падая в снег.

Но никто не отозвался.

Холод – очень занятная штука. Даже когда ты сбит с толку, ничего не соображаешь и отказываешься думать, холод все равно легко пробирается сквозь твое равнодушие и спокойно тебя леденит.

Пальцы почти не сгибались. Нужно встать, попрыгать, подвигаться, чтобы согреться, но я сижу на месте. Куртка встала комом, шарф торчит сосульками вбок – примерз, как примялся, пока я рыдала, зубы стучат. Не может быть, чтобы я… чтобы я оказалась где-то в другом месте. Это шутка? Скоро придет Надька, и все будет хорошо?

Или я сплю? Да, это может быть: сны мне всегда снились яркие, цветные, такие увлекательные, что не хотелось просыпаться.

Но как же тогда объяснить этот лютый мороз? Во сне не бывает холодно, а тут все минус двадцать. А если предположить… что я действительно попала в портал и оказалась в другом мире? Как сквозь землю провалилась? Разве это не значит, что по эту сторону меня должны встречать живые и разумные существа?

Но вокруг никого…

Этого всего не может быть! Я сижу в луже мокрого снега, поверху уже скованного льдом. Одежда задубела, тело замерзло, и холод почти добрался до сердца. Негде высушиться, некуда идти… Кроме смутных очертаний окружающего леса, ничего не видно, но огней нет. Значит, нет жилья.

Сколько я протяну на морозе? Еще немного, и я замерзну до смерти. Надо отложить все домыслы на потом, а пока просто согреться. Встать и прыгать. Нельзя же просто лечь и умереть?

Но ноги больше не подчиняются. Я их уже не чувствую. Зубы, которые еще недавно стучали с огромной скоростью, теперь еле смыкаются.

Луна пропала, и вокруг снова темно. Теплое только сердце, еще стучит, и голова.

Так вот она какая – нора Жучиного короля, откуда никто не возвращался. Наверное, потому что там они нашли свою смерть.

Закрою глаза, все равно ничего не видно. Говорят, когда замерзаешь, становится тепло. Значит, скоро будет тепло? Через минутку… или еще через несколько секунд… совсем скоро. Скорей бы.

Не помню, было ли мне тепло. Ничего не помню. Затем в руки, в ноги, в спину и живот словно воткнули коврики для йогов. Такие, из гвоздей. А потом по ним попрыгали.