Владимир Швабский - Мифы и правда о военном собаководстве

29 июля 1941 года на основании приказа начальника войск НКВД и охраны войск тыла Юго-Западного фронта от 19 июля 1941 года школа расформирована. Начальствующий состав передан в распоряжение войск НКВД и охраны войск тыла, а рядовой и младший начсостав передан в окружную школу младшего начсостава погранвойск НКВД Украины. Собаки отправлены в город Харьков.

Вся эта информация заверена подписями начальника школы и его заместителя по политической части.

Однако, как говорится, что гладко и хорошо на бумаге, не всегда получается в действительности.

Не буду подробно описывать тяжелые оборонительные бои наших войск на этом участке с наседавшим противником. Хотелось бы подчеркнуть одно: бои носили яростный и ожесточенный характер. 31 июля фашистским войскам удалось замкнуть кольцо окружения. И вот в этой гигантской мясорубке вместе с армейскими частями и соединениями действовали пограничники, решая поставленную задачу.

«31 июля неожиданно в село Легедзино подошла вражеская колонна в 30 танков, 60 мотоциклистов и 2 пехотных батальонов (численность немецкого пехотного батальона в 1941 году составляло 1100–1150 человек). После короткой, но усиленной артиллерийско-минометной подготовки вся эта сила готовилась к удару и захвату села Легедзино, где находился штаб 8 стрелкового корпуса. К моменту Легедзинского боя в Отдельном пограничном батальоне после сорока дней боев вместе со школой служебного собаководства осталось около трехсот пятидесяти человек»

Опять обратимся к воспоминаниям А. И. Фуки из книги «Быль, ставшая легендой», глава «Четвероногие друзья» (Приводится с некоторыми сокращениями). «…Впереди раскинулось пшеничное поле. Оно подходило вплотную к рощице, где расположились проводники со служебными собаками. Начальника окружной школы служебного собаководства капитана М. Е. Козлова, его заместителя по политчасти старшего политрука П. И. Печкурова и других командиров 26 июля отозвали в Киев. Осталось двадцать пять проводников служебных собак во главе со старшим лейтенантом Дмитрием Егоровичем Ермаковым и его заместителем по политчасти младшим политруком Виктором Дмитриевичем Хазиковым. У каждого проводника было по нескольку овчарок, которые за все время боя не подали голоса: не залаяли, не завыли, хотя их за четырнадцать часов ни разу не кормили, не поили, и все вокруг дрожало от артиллерийской канонады и взрывов». (с. 61). «…Приходится просто удивляться этим четвероногим друзьям человека, прошедшим с нами от границы сотни километров под огнем противника и, конечно же, мужеству их проводников, которые не только берегли, но и делились с ними скудным пайком». (с. 49).

А вот, что вспоминает Александр Ильич Фуки в своей рукописи «Друзья суровых дней» (1970 г.), хранящейся в Центральном пограничном музее ФСБ РФ:

«…расстояние между ними и фашистами все сокращалось, до позиций оставалось 30–40 метров, уже видны их злые лица. По всей линии в сторону врага летели гранаты, у кого были патроны — огонь! Еще миг и гитлеровцы всей своей массой смогут уничтожить горсточку защитников штаба корпуса. И вот здесь произошло невероятное. В тот самый момент, когда враги бросились на позиции, наш общий любимец командир батальона майор Филиппов Р. И. приказал спустить всех служебных собак. Собаки с молниеносной быстротой преодолели участок пшеничного поля, которое их прикрывало. Они внезапно появились перед фашистами. На фашистскую злость овчарки ответили своей собачьей злостью. За несколько секунд обстановка на поле боя резко изменилась в нашу пользу. Сперва фашисты пришли в смятение, а затем это состояние перешло в замешательство, которое вскоре переросло и превратилось в паническое бегство. Собаки сбивали немцев с ног, впивались им в горло и еще кое-куда, рвали нещадно. Вся эта собачья стая в один миг превратилась в невероятно грозную массу животных. Теперь ничто не могло их остановить, да и никто не думал этого делать. В конечном итоге у овчарок были свои счеты с фашистами, и вот наступил час расплаты за все. Гитлеровские головорезы получили сполна. У наших четвероногих друзей разговор с фашистской нечестью был короток и беспощаден. Все защитники одним порывом сорвались с места и в невероятном воодушевлении преследовали бегущего врага свинцом и штыком.

Пытаясь спасти своих вояк, фашисты обрушили на нас минометный огонь. Над полем битвы кроме привычных звуков стрельбы и взрывов, криков и стонов перемешались еще пронзительные звуки грозного собачьего лая. Собачий лай долго еще о себе напоминал».

Что с ними стало? Что случилось с верными друзьями?

Далее А. И. Фуки пишет, что память о героизме пограничников и их боевых помощников среди жителей села была настолько велика, что, несмотря на присутствие немецкой оккупационной администрации и отряда полиции, полсела мальчишек с гордостью носили зеленые фуражки погибших.

Из рассказов жителей села:

«…Раньше в наших местах не замечалось, чтобы было столько овчарок, да притом со странностями. Бывало идешь или едешь в нашей солдатской одежде — ничего, но стоило заметить человека в немецкой одежде, будут преследовать до тех пор, пока не загрызут или, в лучшем случае, не искусают всего. Селяне поговаривали, что это одичавшие овчарки пограничников, что вели бой за село».

А. К. Наконечной ее мать рассказывала: «Мой сосед пожилой колхозник возвращался с внучкой Оксаной с Новоархангельска в село Лесковку. По дороге возле леса их остановили фашисты, их было четверо. Они пытались надругаться над его 15-летней внучкой. Старик просил, умолял, наконец, оказал сопротивление. Они его избили и стали связывать. Помощи неоткуда было ждать. Старик рыдал, внучка отчаянно отбивалась. В тот самый момент, когда здоровый верзила повалил ее на землю, вдруг неожиданно набросились овчарки и покусали фашистов до смерти. Особенно досталось безбрючному верзиле, который испустил дух возле своей жертвы. Дед с внучкой вернулись домой ни живы — ни мертвы. Оказалось, что собаки их сопровождали до дома. Собак накормили, напоили благодарные люди за свое спасение. После этого все селяне всегда помогали одичавшим овчаркам, а они отвечали людям своей благодарностью».

Но вернемся к Легедзинскому бою.

После боя, когда немцы подобрали своих погибших, по воспоминаниям жителей села, было разрешено похоронить и советских пограничников. Всех, кого нашли, собрали в центре поля и похоронили вместе со своими верными четвероногими боевыми помощниками, а тайну захоронения спрятали на долгие годы.

Лишь в 1955 году жители села смогли собрать останки почти всех 500 погибших и перенести их к сельской школе, возле которой и находится братская могила.