Максим Оськин - Главнокомандующие фронтами и заговор 1917 г.

Бесспорно, Юго-Западный фронт действовал во многом против австрийцев, в то время как Северный и Западный фронты били по немцам, а потому сравнение не вполне корректно. Однако же цифры есть цифры, из которых талант Брусилова как полководца все же можно выделить, как больший по сравнению с его русскими коллегами на 1916-й год. Примерно схожими были потери живой силы армий союзников и противников в наступательных операциях 1916 г. во Франции и Бельгии в смысле соотношения потерь. Из приведенных цифр можно видеть, что было бы, стой во главе наступающих русских армий, скажем, тот же А.Е. Эверт. Генерал Брусилов сам пишет: «По тем средствам, которые имелись у Юго-Западного фронта, он сделал все, что мог, и большего выполнить был не в состоянии — я, по крайней мере, не мог. Если бы вместо меня был военный гений вроде Юлия Цезаря или Наполеона, то, может быть, он сумел бы выполнить что-либо грандиозное, но таких претензий у меня не было и быть не могло». А ни Суворова, ни даже Скобелева в России начала XX столетия не оказалось. Да и где они были? Так, британский автор, рассказывая о французских и английских военачальниках 1914–1918 гг., с горечью признает: «Ни одна страна не родила генерала Великой войны, которого можно было поставить в ряд со знаменитыми полководцами в истории, такими личностями, как Наполеон, Веллингтон или Мальборо…» {376} 376 Нилланс Р. Генералы Великой войны. Западный фронт 1914–1918. М.. 2005. С. 585. Почему же отсутствие в России Суворовых, наполеонов и веллингтонов ставится ей в вину? Так что слова А.А. Керсновского вполне справедливы: «Каковы бы ни были его последовавшие заблуждения, вольные или невольные, Россия никогда этого не забудет Алексею Алексеевичу Брусилову. Когда после несчастий пятнадцатого года самые мужественные пали духом, он один сохранил твердую веру в русского офицера и русского солдата, в славные русские войска. И войска отблагодарили полководца, навеки связав его имя с величайшей из своих побед» {377} 377 Керсновский А.А. История русской армии. М.. 1994. Т. 4. С. 63–64. .

Действительно, упорство ген. А.А. Брусилова на ковельском направлении заслуживает осуждения, и выше мы уже говорили об этом. Это упорство послужило причиной неоправданно больших и бессмысленных потерь, которые в массовом сознании фронта и тыла подорвали волю к победе. Представляется, что лучшим вариантом действий, раз уж военная мысль тогда не позволяла разработать теорию развития оперативно-стратегического прорыва, был бы последовательный штурм всех следующих оборонительных неприятельских рубежей, по образцу 22–25 мая. Но и тогда русские потери, прежде всего — кровавые, были бы больше неприятельских. К тому же свою роль играл фактор времени — казалось, еще немного усилий и крови, оборона врага рухнет, и дело будет решено. Сам А.А. Брусилов говорит об этом так: «Дело сводилось, в сущности, к уничтожению живой силы врага, и я рассчитывал, что разобью их у Ковеля, а затем руки будут развязаны, и куда захочу, туда и пойду». Это мнение неверно, но кто тогда мог об этом знать? Те же англичане тоже безрезультатно штурмовали германские траншеи на Сомме с июля по ноябрь, и соотношение потерь было не лучшим, чем у русского Юго-Западного фронта. Англичанам также представлялось, что надо чуть-чуть поднажать, и дорога в Бельгию будет свободна. Что же касается принципиальной оценки уровня полководческой мысли в армиях стран Антанты, то такого позорища, как наступление P.-Ж. Нивеля в апреле 1917 г. в Артуа и Шампани, русские полководцы никогда не допускали. Сравнение с немцами показано в заключении.

Повторимся, что А.А. Брусилову было легче действовать, так как он имел дело по преимуществу с австрийцами, нежели с немцами. И как только германские соединения стали появляться против Юго-Западного фронта, наступление тотчас же стало затухать и постепенно заглохло. После этого, даже имея в отдельные периоды двойной перевес в силах, Юго-Западный фронт уже не смог получить такого же успеха, что в первые две недели прорыва, когда русские удары наносились по австрийцам, а преимущество в численности было большим разве что на 20%. Это говорит не о русской слабости войск и полководцев, а о силе немцев.

Если тактика Брусиловского прорыва и не была нова, то в масштабах фронта применялась впервые, имея наибольшие успехи. Если сам Брусилов и не был военным гением, то все равно стоял выше тех русских полководцев, что были выдвинуты Первой мировой войной (объективное сравнение талантов А.А. Брусилова и Н.Н. Юденича невозможно, ввиду специфичности Кавказского театра военных действий). Если главкоюз и упорствовал в своих ошибках, то все-таки старался учиться на них, в то время как другие не делали и этого. Потери армий Брусилова были велики, но разве не он обычно получал самые тяжелые задачи:

— противоборство с двумя австро-венгерскими армиями в конце августа 1914 года, в то время как другие русские армии в это время имели против себя не более одной неприятельской армии каждая;

— штурм Карпат в конце 1914 — начале 1915 г., где 8-я армия играла главную роль;

— борьба на наиболее ответственном направлении в Карпатах — перемышльском;

— расположение на правом фланге Юго-Западного фронта в июне — августе 1915 г., где действовала масса германских войск;

— передача главного удара в кампании 1916 г. в «Брусиловскую армию» — 8-ю;

— ведение стратегического наступления 1916 г. в отрыве от ударов других фронтов, что шло вразрез с решениями Совещания 1 апреля, в «одиночном плавании»;

— оказание непосредственной поддержки неудачному выступлению Румынии.

Все познается в сравнении, а самое корректное из сравнений — с современниками и коллегами. И здесь полководческий талант ген. А.А. Брусилова неоспорим: «Главное, видимо, заключается в том, что перед нами военачальник нового качественного уровня: как и другие видные полководцы, он достигал крупных военных успехов за счет единства ума, таланта, воли и нравственной основы мотивов своего ратного труда. Брусилов перерос свое время — глубже других постиг сложившуюся на фронтах Первой мировой войны обстановку, наиболее полно и реально оценил возможности вверенных ему войск, сначала как командарм, а затем как командующий фронтом и Верховный главнокомандующий» {378} 378 Базанов С.Н. Алексей Алексеевич Брусилов. М.. 2006. С. 46. .

Выдающийся полководец Первой мировой войны, единственный полководец, который, по словам его сотрудника и биографа Б. Штейфона, «не знал поражений», Николай Николаевич Юденич родился 18 июля 1862 г. в Москве в семье коллежского советника — директора Землемерного училища. Его мать, урожденная Даль, являлась двоюродной сестрой составителя Толкового словаря В.И. Даля. Как говорит Н.Н. Рутыч, «Юденич рос в атмосфере глубоко русской интеллигентной московской семьи, в которой до него не было ни одного военного» {379} 379 Рутыч Н.Н. Белый фронт генерала Юденича: Биографии чинов Северо-Западной армии. М.. 2002. С. 18. .