Максим Оськин - Главнокомандующие фронтами и заговор 1917 г.

К своей чести и славе, командующий войсками Кавказской армии ген. Н.Н. Юденич, поддержанный своими ближайшими сотрудниками (исполняющий обязанности начальника штаба Кавказской армии генерал-майор П.А. Томилов и генерал-квартирмейстер полковник Е.В. Масловский), настоял на проведении операции. Е.В. Масловский недаром характеризует Юденича следующим образом: «Генерал Юденич был полон активности, обладал высоким гражданским мужеством, широтою военного взгляда, способностью к правильной оценке обстановки и упорством в достижении цели. При проведении раз принятого решения не было колебаний у него. Он весь был проникнут волей к победе».

Таким образом, обе стороны могли действовать лишь наличными силами, без подхода каких бы то ни было резервов. У русских идея наступления не была под держана высшими командирами, а потому Юденич и не мог рассчитывать на что-то, помимо тех сил и средств, что уже были под его началом в Кавказской армии. Даже тяжелые крепостные батареи были взяты из крепости Карс после пререканий с Тифлисом. У турок резервы из глубины страны и не могли пока вообще появиться, ввиду времени года и состояния дорог. Следовательно, соотношение сил сторон, известное противникам, и не могло измениться в ходе операции. То есть планирование ограниченной операции целиком исходило из имеющихся данных, без учета каких-либо неизвестных величин. Это облегчало русской стороне подготовку, но, с другой стороны, само решение на наступление являлось великим риском, на который можно было пойти лишь при учете морального фактора — того фактора, что часто давал русским победу, но обычно не учитывается при подсчете соотношения сил рационализаторами современной войны.

Итак, на стороне генерала Юденича имелись два фактора, которые позволили ему с полным основанием быть уверенным в исходе операции по овладению крепостью Эрзерум. Во-первых, это — непревзойденный дух войск Кавказской армии, имевший свои корни в Кавказской войне XIX столетия и победах над турками в прошлых войнах. Во-вторых, это отменная выучка войск. На Кавказском фронте, в силу ряда особенностей театра военных действий, так и не вышло должной позиционной войны: солдаты и офицеры привыкли к высокоманевренным действиям, стремительным ударам и атакам, а не к нудному «сидению» в окопах, подобно австро-германскому фронту. На Кавказе люди привыкли рисковать, в то время как на европейском театре военных действий даже лучшие русские полководцы стремились всеми силами снизить риск, что зачастую приводило к незаконченности операции или даже поражению в ней.

Согласно разработанному плану, наступление, в котором принимала участие практически вся Кавказская армия, должно было идти по трем направлениям, имевшим точкой встречи форты Эрзерума. Во имя успеха намеченного удара ген. Н.Н. Юденич должен был обеспечить численное преимущество своим войскам. Три четверти всех сил и средств Кавказской армии были стянуты на 70-верстный участок предстоявшего наступления на эрзерумском направлении, в то время как четверть всех войск осталась прикрывать 500 верст прочего фронта. В районе главного удара, считая и резервы (25 верст по фронту), было сосредоточено более 80% всей наступавшей группировки. Принцип сосредоточения сил к месту главного удара в очередной раз был твердо проведен ген. Н.Н. Юденичем в жизнь. Сосредотачивавшиеся соединения располагались с севера на юг в следующем порядке: ольтинское (2-й Туркестанский корпус), сарыкамышское (1-й Кавказский корпус), эриванское (4-й Кавказский корпус).

2-й Туркестанский корпус ген. М.А. Пржевальского переходил в наступление на два дня раньше, затем — 1-й Кавказский корпус ген. П.П. Калитина. Планируя операцию, генерал Юденич пошел на выдающуюся хитрость: напор русских войск на разных направлениях должен был быть такой силы, что противник вынуждался поверить, что главный удар будет на ольтинском направлении, а наступление 1-го Кавказского корпуса предпринимается, чтобы оттянуть на себя резервы турок. После втягивания турецкой армии в сражение ударная колонна генерала Воробьева на фронте 1-го Кавказского корпуса прорывала неприятельский фронт в направлении на кеприкейские позиции и, не давая врагу передышки, должна была гнать его до эрзерумских фортов.

Сосредоточение ударной армейской группы у села Сонамер удалось скрыть даже от своих: на фронте 2-го Туркестанского корпуса несколько частей создавали впечатление постоянно подходящих резервов, а ударные группы подходили к месту действительного развертывания по ночам. О плане наступления знало резко ограниченное число начальников, а чтобы не доверять такую важную информацию телеграфу, Юденич лично отправился в Тифлис и, при неожиданной поддержке Янушкевича, вырвал у не желавшего рисковать наместника условное согласие на общее наступление.

Задачи начальникам частей, предназначенных для прорыва (1-й и 4-й Кавказские, 2-й Туркестанский корпуса, 4-я Кавказская стрелковая дивизия), были поставлены лишь за 10 дней до начала наступления, на совещании в Карсе. В тылах ударной группировки была выставлена кавалерийская завеса, а сам район совершенно изолирован от местного населения. Вдобавок штаб Кавказской армии дезинформировал противника, распустив слухи о подготовке широкомасштабного наступления весной 1916 г. в Иране, где генерал Баратов только-только закончил успешную Хамаданскую операцию.

Неприятель поверил ложным сведениям. Действительно, накануне были Рождественские праздники, так что ожидать каких-то боевых действий со стороны русских было незачем (именно на это и рассчитывал Юденич). За неделю до начала операции новый командарм–3 Махмуд-Киамиль-паша уехал в Стамбул, а его немецкий начальник штаба находился в отпуске в Германии. Временное командование 3-й армией принял Абдул-Керим-паша. Турки, укрепляясь, готовились к зимовке и мирной передышке вплоть до весны.

28 декабря 1915 г., во исполнение фактора неожиданности, заложенного в основе плана операции, 2-й Туркестанский корпус перешел в наступление, открыв Эрзерумскую операцию. Турки бросили свои резервы на отражение русского наступления, а 30 декабря ударил 1-й Кавказский корпус, наносивший главный удар. И, наконец, с 1 января 1916 г., после успешного прорыва неприятельского фронта, Кавказская армия перешла в общее наступление. Исследователь говорит: «Как в Кепри-Кейском сражении, так и при штурме Эрзерума русское командование избрало для нанесения главного удара участки, которые немцы, бывшие инструкторами в турецкой армии, и турки считали наиболее труднодоступными. Поэтому эти участки защищались слабо и не имели организованной системы огня. Кроме того, уже и после обнаружения наступления русских войск на этих участках, турки лишены были возможности своевременно перебросить сюда резервы из-за трудностей движения зимой в горах по труднодоступной местности» {414} 414 Развитие тактики русской армии XVIII — начало XX в. М.. 1957. С. 308. .