Д. Макинтайр - Битва за Средиземное море. Взгляд победителей

В сумерках у входа в Узости Соединение Н повернуло назад, его участие в операции завершилось. Конвой под прикрытием линкора «Куин Элизабет», крейсеров «Найад» и «Фиджи» и эсминцев пошел через мелководные, засеянные минами воды пролива Скерки. Светила яркая луна, и конвой был очень уязвим для атак вражеских торпедных катеров подводных лодок и самолетов-торпедоносцев. Но итальянцы даже не попытались атаковать его. Опасными были лишь мины, которые взяли свое. Транспорт «Эмпайр Сонг» подорвался на 2 минах. В трюме с боеприпасами начался пожар, и команда оставила судно. Немного позднее транспорт взорвался и затонул. Транспорт «Нью Зиленд Стар» тоже подорвался на мине, но повреждения оказались невелики.

Утром следующего дня конвой оказался под спасительным зонтиком «Бофайтеров» с Мальты, а во второй половине дня встретился со Средиземноморским флотом. В условиях плохой видимости и низких туч бомбардировщики Люфтваффе и Реджиа Аэронаутика не сумели найти его. Тем временем оба мальтийских конвоя торжественно вошли в Гранд Харбор. Их привел единственный оставшийся на Мальте тральщик «Глоксиния». Его магнитный трал подорвал около дюжины мин.

Эти конвои и Средиземноморский флот покинули Александрию 5 и 6 мая. 7 мая крейсер «Аякс» и 3 эсминца отделились от эскадры, чтобы ночью обстрелять Бенгази. Несмотря на яркий лунный свет и использование осветительных снарядов, англичане столкнулись с большими проблемами при выборе заслуживающих внимания целей. Но счастье им улыбнулось, и отряд сумел потопить в гавани 2 транспорта, груженные боеприпасами. Это был серьезный удар для Роммеля, который в тот же день сообщил командованию о роковых последствиях, которые будет иметь любой перерыв в доставке снабжения морем, «так как ситуация с припасами совершенно критическая». 1 мая единственный британский бомбардировщик среди бела дня отважно атаковал корабли в гавани Триполи. Он попал бомбой в судно с боеприпасами. Страшный взрыв разворотил причал, на который только что были выгружены танки и грузовики. Через 2 дня погибли еще 2 транспорта, когда случайно взорвались бомбы на одном из них.

Только ночью 10 мая вражеские бомбардировщики сумели атаковать Средиземноморский флот и конвой «Тайгер», используя чистое небо и яркую луну. Их встретил плотный зенитный огонь, и противник не добился успеха. На следующий день ухудшившаяся видимость и истребители «Формидебла» сорвали все атаки. 12 мая драгоценный груз из 238 танков и 43 разобранных «Харрикейнов» прибыл в гавань Александрии.

Фортуна действительно улыбается смелым. Она подарила англичанам густую низкую облачность в Центральном Средиземноморье, где в это время обычно стоит прекрасная погода. Но командование в Англии не обратило внимания на такое совпадение и начало планировать рискованные операции совсем недалеко от аэродромов Люфтваффе. Ни Каннингхэм, ни Сомервилл подобных заблуждений не разделяли. Каннингхэм писал: «Прошло много времени, прежде чем разочаровывающая правда была болезненно осознана дома». Это произошло после кровавых событий в водах, омывающих Крит.

Захват Крита был со стратегической точки зрения логичным следствием стремительного захвата германской армией Греции. Германское верховное командование этот логичный шаг сделало. Однако полностью наладить взаимодействие 2 видов вооруженных сил и добиться более серьезного успеха противнику не удалось. Отчасти этому помешали разногласия между партнерами по Оси, отчасти — плохое взаимодействие между Люфтваффе и Кригсмарине.

Германский флот полностью осознавал стратегическое значение Крита в борьбе за контроль над Средиземным морем. Но по соглашению между партнерами по Оси остров находился в итальянской зоне ответственности. Для германского флота настало время вмешаться, послав подводные лодки и малые корабли в Средиземное море. Одновременно германский Морской генеральный штаб попытался надавить на итальянцев, требуя более активных действий флота, но не преуспел. Люфтваффе уже в течение 5 месяцев играли главную роль в Средиземноморской кампании. Захват Крита был для них очень важен, так как остров мог служить промежуточной базой для воздушного моста в Киренаику. Он также позволял установить контроль над Восточным Средиземноморьем, включая Египет.

Поэтому совершенно понятно, что именно Люфтваффе в середине апреля предложили Гитлеру захватить Крит. Однако предложенная операция не предусматривала совместных действий всех 3 видов вооруженных сил, когда флот перевозит армейские части под прикрытием авиации. Люфтваффе хотели захватить остров в одиночку, используя свои парашютно-десантные части. Только тяжелое вооружение, вроде танков и орудий, а также боеприпасы должны были доставляться по морю под прикрытием итальянских кораблей.

Автором этого плана был генерал Курт Штудент, командир XI авиакорпуса (парашютные и воздушно-десантные войска), расквартированного в центральной Германии. Гитлер дал свое разрешение на операцию, при условии, что она будет быстро завершена, и войска успеют освободиться к намеченному на конец июня вторжению в Россию. Он не консультировался ни с армией, ни с флотом. Воздушную поддержку должен был оказать VIII авиакорпус — 228 бомбардировщиков, 205 пикирующих бомбардировщиков, 114 двухмоторных и 119 одномоторных истребителей, 50 разведчиков — всего 716 самолетов. Также планировалось использовать часть сил X авиакорпуса, которые были переведены из Сицилии в Грецию. При таком огромном количестве авиации высадка обычного десанта почти наверняка принесла бы успех при отсутствии всякого риска. Но Люфтваффе и их честолюбивый командующий маршал Геринг не желали делиться лаврами ни с кем.

Немцы с огромным рвением начали готовить аэродромы в Греции и на островах Эгейского моря к приему воздушной армады. Принимались энергичные меры, чтобы избежать давки на аэродромах и обеспечить снабжение самолетов горючим. 16 мая подготовка была завершена. В Грецию прибыли также 500 транспортных самолетов и 72 планера XI авиакорпуса. Общее командование операцией принял на себя командующий 4-м воздушным флотом генерал Лёр. Датой начала операции было назначено 20 мая.

Решение британского правительства любой ценой удерживать Крит является прекрасным примером полнейшего непонимания ситуации и возможностей армии и флота при полном господстве противника в воздухе. Когда генерал Мэйтланд Уилсон прибыл на Крит из Греции, генерал Уэйвелл поинтересовался его мнением относительно дальнейших перспектив. Уилсон ответил, что «если все 3 вида вооруженных сил не будут готовы задействовать крупные силы, то попытка удержать остров станет крайне рискованной». «Крупных сил» авиации просто не существовало. Вероятно, кабинетных стратегов в Англии ввело в заблуждение наличие на аэродромах Ираклиона и Малеме 3 истребительных эскадрилий КВВС и 1 эскадрильи ВСФ. На деле в конце апреля все эти эскадрильи в общей сложности имели полдюжины «Харрикейнов» и десяток устарелых «Гладиаторов». Причем это количество ежедневно уменьшалось, так как летчикам приходилось сражаться против огромных сил противника. Особенно неравными бои стали после 14 мая, когда немцы начали регулярные налеты, чтобы «размягчить» оборону острова перед высадкой парашютистов. К 19 мая остались лишь 4 «Харрикейна» и 3 «Гладиатора». По распоряжению генерала Фрейберга, который отвечал за оборону острова, они были отосланы в Египет. Таким образом, на рассвете 20 мая, когда началась высадка противника, защитники Крита вообще не имели истребительного прикрытия.