Д. Макинтайр - Битва за Средиземное море. Взгляд победителей

В это время адмирал Кинг патрулировал севернее Ираклиона. Так как ночью он противника не встретил, то на рассвете согласно приказу повернул на север. В 7.00 начались воздушные атаки, которые, как и ожидалось, были очень сильными. Тем не менее, крейсера с помощью зениток кое-как отбивались, отчаянными маневрами уходя от бомб. Впервые они заметили врага в 8.30. «Перт» обнаружил каик с немецкими солдатами и потопил его. Затем эсминцы уничтожили маленький пароход. И только в 10.00 было замечено сопровождение второго войскового конвоя. Он должен был высадить 4000 солдат в Ираклионе, но германский адмирал Шустер уже отозвал его сразу после разгрома адмиралом Гленни первого конвоя. Миноносец «Сагиттарио», сопровождавший этот конвой, сейчас собирал отставшие суда и был замечен английской эскадрой. Он сразу поставил дымовую завесу, но эсминец «Кингстон», погнавшийся за итальянским кораблем, заметил большое число каиков.

Столкновение могло закончиться для немцев катастрофой. Но в этот момент адмирал Кинг решил, что дальнейшее продвижение на север грозит неоправданным риском. 3 часа почти непрерывных воздушных атак истощили боезапас зенитных орудий, скорость эскадры была ограничена 20 узлами (больше старый «Карлайл» не мог дать), поэтому адмирал решил больше не приближаться к германским аэродромам. Он повернул эскадру на запад к проливу Китера. Конвой был остановлен, и корабли Оси в море больше не показывались. Тем не менее, решение адмирала Кинга вызвало резкое неудовольствие адмирала Каннингхэма. Если бы Кинг продолжал преследование конвоя, он сумел бы уничтожить большое количество каиков вместе с войсками. Хотя это не могло повлиять на исход битвы за Крит, моральный эффект мог оказаться огромным. Кроме того, были бы подмочены взаимоотношения между партнерами по Оси, так как итальянский флот продемонстрировал бы свою неспособность защитить германские войсковые конвои. Чего это стоило бы Средиземноморскому флоту — можно только гадать. Но в любом случае день для него выдался тяжелым.

Отходя на запад полным ходом, эскадра Кинга все равно была вынуждена отбивать воздушные атаки. Крейсер «Найад» был поврежден, 2 башни вышли из строя, ряд отсеков был затоплен, а скорость снизилась до 16 узлов. Крейсер «Карлайл» тоже получил попадание, погиб командир корабля капитан 1 ранга Т.К. Хэмптон. Адмирал Роулингс, который вместе с крейсерами Гленни в это время находился примерно в 30 милях к западу, решил помочь Кингу и попытаться отвлечь на себя часть германских самолетов. Он пошел навстречу крейсерам Кинга, и в 13.30 обе эскадры увидели друг друга. Но в этот момент линкор «Уорспайт» получил попадание тяжелой бомбой, которая уничтожила 152-мм и 102-мм батареи правого борта. Зенитное вооружение линкора сократилось вдвое.

Командование соединенной эскадрой принял адмирал Кинг. Он не имел представления о состоянии различных кораблей. Эсминец «Грейхаунд», возвращавшийся после потопления каика с войсками, получил попадания 2 бомбами и затонул. Кинг отправил эсминцы «Кандагар» и «Кингстон» спасать его экипаж. Крейсера «Глостер» и «Фиджи» остались оказывать им поддержку, а остальные силы Средиземноморского флота повернули на юго-запад. Это решение было неудачным во всех смыслах. Кинг разделил силы флота, уменьшив возможности отражения атак пикировщиков. Более того, он не знал, что оставляет крейсера с минимальным количеством зенитного боезапаса. «Глостер» уже израсходовал 82 %, а «Фиджи» — 70 %.

«Кандагар» и «Кингстон» отважно выполнили свою задачу. Отбивая сильнейшие воздушные атаки, они подобрали экипаж «Грейхаунда», и в 15.00 все 4 корабля получили приказ возвращаться. Только теперь Кинг узнал о нехватке зенитного боезапаса. Преследуемые стаей пикировщиков, они помчались на запад, чтобы соединиться с эскадрой. В 15.50, когда на горизонте уже показались главные силы англичан, «Глостер» получил роковой удар. Крейсер был накрыт целой серией бомб, потерял ход и загорелся.

'Гак как отряд едва успел выйти из пролива Китера и находился совсем недалеко от вражеских аэродромов, командир «Фиджи» капитан 1 ранга Уильям-Паулетт был вынужден принять тяжелое решение — он оставил своего товарища. Проходя мимо «Глостера», он сбросил спасательные плотики. Пока «Фиджи» и 2 эсминца шли на, юг, они отбили не менее 20 воздушных атак за следующие 4 часа. В конце концов «Фиджи» был вынужден стрелять учебными снарядами, так как боевые кончились. Он заслуживал лучшей участи, но в 18.45 выскочивший из облака одиночный истребитель-бомбардировщик Me-109 сбросил бомбу, которая оказалась роковой. Взрыв произошел под самым бортом крейсера и затопил машинное отделение. «Фиджи» потерял ход. Через полчаса над беззащитным кораблем показался еще один самолет, который сбросил 3 бомбы. Этот был смертельный удар. Эсминцы спустили шлюпки и сбросили спасательные плотики. Вернувшись после наступления темноты, они подобрали 523 человека экипажа крейсера.

Так завершился день бедствий. Но на этом страдания Средиземноморского флота не завершились. Бои шли еще 8 дней, и основная нагрузка легла на измученные эсминцы Каннингхэма. Пока исход боев на суше еще не определился, они продолжали ночное патрулирование у северного побережья острова, чтобы не допустить высадки морского десанта. 23 мая именно после такого патрулирования «Келли» и «Кашмир» были атакованы и потоплены 24 пикировщиками. Остатки экипажей подобрал «Киплинг». Среди спасенных был и командир флотилии капитан 1 ранга лорд Луис Маунтбеттен.

24 мая в ответ на запрос Комитета начальников штабов Каннингхэм сообщил, что при сохранении прежней интенсивности воздушных атак флот больше не сможет действовать возле Крита в дневное время. Ответ Комитета был совершенно типичным. Кабинетные стратеги потребовали от флота и КВВС любой ценой помешать противнику доставлять подкрепления на Крит. По мнению Каннингхэма, штабы окончательно потеряли способность трезво оценивать ситуацию.

Дело в том, что противник беспрепятственно доставлял подкрепления с помощью воздушного моста. Флот никак не мог остановить поток транспортных самолетов Ju-52. Адмирал ответил: «Это не боязнь понести новые потери, а необходимость избегать потерь, которые могут привести к гибели флота, не дав никакого ощутимого результата». Еще один пример неспособности к «трезвой оценке ситуации» имел место 23 мая. Пехотно-десантное судно «Гленрой» в сопровождении «Ковентри» и 2 шлюпов вышло из Александрии с батальоном пехоты на борту. Предполагалось высадить его на южном берегу Крита. Мощь вражеских воздушных атак в этом районе, как показала гибель «Келли» и «Кашмира», делала из этих кораблей «овец, отправленных на бойню», — как ядовито написал Каннингхэм. После консультации с Уэйвеллом Каннингхэм приказал кораблям повернуть назад. В 16.00 Адмиралтейство прислало отряду приказ идти к острову. Это означало, что выгружать войска придется уже днем. Каннингхэм отменил глупое распоряжение, которое неизбежно привело бы к гибели кораблей и людей.