Егор Яковлев - Война на уничтожение. Что готовил Третий Рейх для России

Наступление весны не принесло выжившим киевлянам облегчения. 15 апреля Хорошунова занесла в дневник душераздирающую запись: «Голод приобретает ужасные размеры. На базарах ничего, а то, что появляется, абсолютно недоступно… Погода ужасная. Позавчера валил мокрый снег, и снова всё было засыпано снегом. А вчера и сегодня едкий молочный туман. Он сейчас съедает снег и людей вместе с ним. Люди умирают без конца. Никто не может сосчитать количества умерших людей… Люди падают от голода, и не видно просвета» 435 435 Хорошунова И. Указ. соч. . Учительница Л. Г. Нартова в то же время пришла к определенному выводу: «Опять запретили торговать на базарах… Что же делать людям, как жить? Возможно, они хотят уморить нас медленной смертью. Очевидно, неудобно всех пострелять» 436 436 Беркгоф К. Указ. соч. .

Впрочем, после провала блицкрига голод стал использоваться не только как средство уничтожения. Теперь он превратился ещё и в инструмент принуждения к записи в остарбайтеры. Пропагандистские листовки намекали киевлянам, что в Германии их ожидает спасение от голода.

Коренное население пыталось бороться с продовольственной блокадой. Определённые возможности были у коллаборационистов, которых нацисты привлекли на службу идеями борьбы с большевизмом. В пропагандистских целях немцам приходилось иногда идти им на уступки; так, победой киевского бургомистра Владимира Багазия стало разрешение оккупантов на проезд в Киев 128 подвод с продуктами из сельской местности в октябре 1941 года. Но это был всего лишь эпизод. Впоследствии провезти еду в город неофициально стало гораздо труднее. А с лета 1942 года по указанию Эрика Коха за это взялись с удвоенной силой; как писал коллаборационист Л. В. Дудин, «на всех ведущих в город дорогах были выставлены наряды немецкой и украинской полиции, навербованной немцами из самых подозрительных элементов… Эти наряды должны были конфисковать продукты у едущих в город крестьян и даже у возвращавшихся из деревень голодавших горожан и передавать эти продукты в распоряжение городских властей» 437 437 Дудин Л.В. В оккупации // Сборник «Под немцами». — СПб., 2011. С. 301. . В том, что власти потом не распространяли продовольствие среди горожан, Дудин винит вороватых полицаев — они якобы всё присваивали себе. На самом деле исполнители могли что-то украсть только в одном случае — если истинные хозяева положения, руководители оккупационной администрации, смотрели на это сквозь пальцы.

Население Киева более чем с 400 000 в сентябре 1941 года (Кузнецов даёт цифру 423 000 438 438 Кузнецов А.В. Указ. соч. С. 285. ) сократилось до 180 000 к моменту освобождения, то есть примерно на 240 000 человек, больше чем вполовину 439 439 Кузнецов А.В. Указ. соч. С. 285. . Около трети потерь приходится на систематические казни, в первую очередь еврейского населения в Бабьем Яру. Не менее 70 000 граждан Киева были угнаны на принудительные работы в Германию. Остальные стали жертвами голода, холода, отсутствия медицинской помощи, карательных акций и бытового насилия. Похожая ситуация была в Харькове, где зимой 1941–1942 годов также свирепствовал голод. «Гiтлер-вiзволитель» — писал мемуарист Константин Власов, освободивший харьковчан от большинства жизненно важных вещей, освободил их и от необходимости употребления пищи… Вопрос, как выжить, стоял перед многими. «У нас в коридоре жили две пары пожилых супругов. Одна пара куда-то исчезла, и больше я её никогда не видел. Другой, видно, некуда было исчезнуть, и она тихо умирала от голода. Я вначале делился с ними лепешками, а потом и сам стал пухнуть от голода… В ноябре чета Новсковых скончалась, и взрослые на тачках их куда-то увезли. Такими трагедиями был переполнен весь город» 440 440 Власов К.П. Указ. соч. С. 28. . Исследователь Норберт Мюллер оценил число жертв голода в Харькове только за зимние месяцы в 23 000 человек 441 441 Мюллер Н. Указ. соч. С. 131. .

Игорь Баринов, автор диссертации об оккупационном режиме нацистов на Украине, справедливо указал на то, что спланированный голод «вызвал массовые вспышки инфекционных заболеваний, в ряде мест переросших в эпидемии. Так, зимой 1941/42 гг. эпидемия сыпного тифа охватила Донбасс, Днепропетровск и Кривой Рог. В целом за время оккупации по сравнению с довоенным уровнем в 15 раз увеличилась заболеваемость сыпным тифом и 18 раз — дифтеритом» 442 442 Баринов. И.И. Оккупационный режим нацистской Германии на территории Украины, 1941–1944 гг. — М., 2013. С. 152. . Как поясняет учёный, «доступ к медицинскому обслуживанию по указу рейхскомиссара Коха от 1 мая 1942 г. имели только лица, работавшие на рейх, причём зачастую оно было платным: так, цена обычной перевязки доходила до 40 карбованцев. Ситуацию усугубляли и карательные действия ведомств Гиммлера по отношению к заболевшим. СД уничтожала больных прямо в больницах, а те, кто успевал скрыться, только способствовали распространению инфекционных заболеваний». Таким образом нацистская верхушка готовила почву для колонизации Украины. В меморандуме штаба «Восток» в июне 1942-го уже прозвучал леденящий кровь эвфемизм: в отношении населения Украины предпочтительна «не эвакуация, а замена» 443 443 Баринов. И.И. Оккупационный режим нацистской Германии на территории Украины, 1941–1944 гг. — М., 2013. С. 98. .

Но ещё более радикальная «замена», в соответствии с майскими решениями «Ольденбурга», планировалась для населения крупных городов так называемой «лесистой зоны». Первым из них на пути вермахта был город на Неве.

Как ни странно, связь блокады Ленинграда с общей национал-социалистической политикой уничтожения исследована мало. Среди историков, которые занимаются вопросами нацистского геноцида, есть относительный консенсус о том, что « уничтожение путём блокады мирного населения Ленинграда изначально было запланировано нацистами » 444 444 Дюков. А. Нацистский геноцид. Блокада Ленинграда // http://www.rus-obr.ru/ru-club/1756 . Однако даже автор этой цитаты Александр Дюков не проводил прямой связи между весенними документами хозяйственного штаба «Ольденбург» и теми директивами, которые получала группа армий «Север» от ОКВ и ОКХ с июля по октябрь 1941 года.

На наш взгляд, любой разговор о трагедии Ленинграда стоит начинать с того, что продовольственную блокаду города на Неве программировало распоряжение Бакке — Томаса от 23 мая 1941 года. Менее чем через месяц, 16 июня, штаб военно-экономического планирования исторг из бюрократического чрева документ, в котором о будущей судьбе Северной столицы СССР говорилось с помощью прозрачного эвфемизма:

«Особые условия в великорусском Ленинграде, городе, который весьма трудно прокормить, с его ценными верфями и близлежащей алюминиевой промышленностью, требуют особых мероприятий, которые будут предприняты своевременно» 445 445 Ольденбург // Великая Отечественная война 1941–1945. — М., 1985. С. 511. .