Коллектив авторов - Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис

В руководстве вооруженных сил крупные кадровые подвижки начались еще во второй половине 1905 г., когда большая группа штаб-офицеров и генералов, проигравших дальневосточную кампанию, была отправлена на покой либо ушла в отставку добровольно. Постоянно действующий Совет государственной обороны (СГО), созданный в июне 1905 г., с одной стороны, объединил высшее военное и морское управление и провел ряд назревших нововведений [переаттестацию и частичное обновление старшего командного состава через вновь созданную Высшую аттестационную комиссию [15] Только в 1906–1908 гг. по ее рекомендациям из армии по возрасту или служебному несоответствию было уволено около 4,5 тысяч офицеров командного состава, в том числе 337 генералов (Ростунов И.И. Русский фронт Первой мировой войны. М., 1976. С. 40). С тех пор единовременных «чисток» такого масштаба в царской армии, в отличие, скажем, от французской первых месяцев мировой войны, не производилось. ; улучшение быта «нижних чинов» армии и флота и сокращение сроков их действительной службы; создание самостоятельного Главного управления Генерального штаба (ГУГШ) как органа оперативно-стратегического планирования, и др.], но с другой, по выражению лидера октябристов и будущего главы военного ведомства А.И. Гучкова, «обессилил и обезличил» военного министра, оставив в его ведении лишь финансовые и административно-хозяйственные вопросы. Особенно резкие нарекания в военных и думских кругах вызвал вывод из подчинения министра генерал-инспекторов родов войск, трое из которых были великими князьями. При этом сам СГО из делового органа быстро превращался в пустопорожнюю говорильню — большинство его престарелых членов уже не занимали ответственных постов и координировать насущные потребности армии и флота были не в состоянии.

После дальневосточной кампании прошли годы, но до завершения реформ в русской армии и восстановления военной мощи страны все еще было далеко. Ситуация была настолько серьезной, что председатель СГО великий князь Николай Николаевич в секретной записке от декабря 1907 г. был вынужден признать: «Наша живая сила армия и флот и весь организм обороны государства находится в грозном, по своему несовершенству, состоянии, и безопасность государства далеко не обеспечена» {198} 198 Цит. по: Петров M. А. Подготовка России к мировой войне на море. М., 1926. С. 122. . Зимой 1908/09 г. на совещании по случаю аннексии Боснии и Герцеговины Австрией военный министр А.Ф. Редигер без обиняков объявил императору, что русская армия не в состоянии не только предпринять каких-либо активных действий за рубежом, но «затруднена» даже в защите собственных границ. Генерал-квартирмейстер (начальник оперативной части) ГУГШ позднее назвал 1905-1910 гг. «периодом нашей полной военной беспомощности» {199} 199 Данилов Ю.Н. Россия в мировой войне 1914–1915 гг. Берлин, 1924. С. 32. . В августе 1911 г. на совещании начальников Генштабов представителям Франции было заявлено, что русская армия полностью восстановит боеспособность не ранее 1913 г. В военном флоте дела обстояли не лучше. В 1908 г. совместная комиссия МГШ и ГУГШ пришла к заключению, что Балтийский флот не в силах помешать даже высадке вражеского десанта в Финском заливе. За 1907-1911 гг. русский ВМФ был пополнен лишь 9 миноносцами и 6 подводными лодками, тогда как Германия ежегодно вводила в строй по 4 дредноута {200} 200 Виноградов В.Н. Двадцатый век. Россия. С. 262; Айрапетов О.Р. На Восточном направлении. Судьба Босфорской экспедиции в правление императора Николая II // Последняя война императорской России. Сб. статей под ред. О.Р. Айрапетова. М., 2002. С. 166. .

Разработка программ возрождения и модернизации вооруженных сил шла и в обоих русских военных ведомствах, но первые же прикидки относительно финансовой стороны дела вызвали едва ли не панику в правящих кругах.

По расчетам, произведенным в бытность военным министром Редигера, траты на восстановление только армейского потенциала грозили превысить 2 млрд. руб. Правда, выделение таких сумм предусматривало и расходы на строительство стратегических шоссейных дорог, сооружение новых военных заводов, модернизацию крепостей, возведение казарм и т. д. Морское ведомство в марте 1907 г. представило собственные соображения, предполагавшие четыре варианта судостроительной программы общей стоимостью от 870 млн. до 5 млрд руб. {201} 201 Шацилло К.Ф. От Портсмутского мира к Первой мировой войне. Генералы и политика. М., 2000. С. 96. * Таких трат казна позволить себе не могла вся доходная часть суммарного государственного бюджета 1907 г. составляла менее 2,5 млрд. руб. В 1907— 1908 гг. появлялись проекты развития и реформирования армии и флота, авторами которых выступили начальник Генерального штаба Ф. Ф. Палицын, обер-квартирмейстер М. В. Алексеев, начальник Главного штаба А. Е. Эверт, морской министр И. М. Диков. Все они, однако, либо признавались неудовлетворительными, либо отправлялись на доработку в связи с изменениями внешнеполитической обстановки. Положение усугубляли бесконечные межведомственные споры, часто перераставшие в ожесточенные и затяжные конфликты, особенно между военным и морским ведомствами и Министерством финансов.

Важнейшим аргументом в пользу приоритета в финансировании военного флота было представление о нем как необходимом средстве поддержания великодержавного статуса империи. На совещании 30 сентября 1906 г., обсуждавшем судостроительную программу, министр Бирилев доказывал, что «чисто сухопутные войны в истории бывают весьма редко и потому только имея флот можно оставаться первоклассной державой», что флот является важным фактором «союзоспособности» России {202} 202 Цит. по: Там же. С. 280. . На заседании СГО 26 октября 1906 г., на котором вновь обсуждался вопрос о военных кредитах, он высказался еще более категорично, заявив, что «Россия, как великая держава, без флота существовать не может… в международной политике морские силы государства определяются исключительно активной силой ее флота». Тогда ему пытались возражать Коковцов и Извольский, указывавшие, что «союзная Франция рассчитывает прежде всего на наши сухопутные силы» {203} 203 Цит. по: Поликарпов В.В. От Цусимы к Февралю. Царизм и военная промышленность в начале XX в. М., 2008. С. 278; РГВИА.Ф. 830. Оп. 1. Д. 81. Л. 3,9 об. . Армейское руководство доказывало, что раз Россия сухопутная держава, то основное внимание должно быть обращено на воссоздание и усиление армии. На заседании Особого совещания по вопросу о разработке военных программ 3 августа 1909 г. начальник ГУГШ генерал А.З. Мышлаевский напомнил: «История России учит нас тому, что флот играет вспомогательную роль по отношению к сухопутной армии». Об этом в специальной записке, поданной в сентябре 1910 г. в правительство, писал Куропаткин; такой же точки зрения придерживался и председатель СГО. Но все это не умерило агрессивного настроя моряков, которых поддерживал сам император. Еще рескриптом от 29 июня 1905 г. была объявлена очередность задач в этой области: сначала обеспечение морской обороны берегов, затем воссоздание мобильных боевых эскадр {204} 204 Шацилло К.Ф. О диспропорции в развитии вооруженных сил России накануне Первой мировой войны (1906–1914 гг.) // Исторические записки. 1969. Т. 83. С. 132, 133. .