Коллектив авторов - Россия в годы Первой мировой войны: экономическое положение, социальные процессы, политический кризис

В 1909 г. СГО был упразднен (как полагают, именно из-за своего курса на преимущественное развитие сухопутных сил в ущерб военно-морским {205} 205 Игнатьев А.В. Внешняя политика России. 1907–1914: Тенденции. Люди. События. М., 2000. С. 31. ), а вместе с ним — и «многоголовое» управление военным ведомством. Функции координации внешней и оборонной политики перешли к сравнительно узкому по составу непостоянно действующему совещательному органу под председательством премьера или министра иностранных дел. Что касается военных кредитов, то ситуация с ними сдвинулась с мертвой точки лишь с началом предвоенного экономического подъема, обеспечившего поступление средств в государственный бюджет, суммарные доходы которого в 1913 г. несколько превысили 3,4 млрд. руб. Основные статьи доходов включали прямые (272,5 млн. руб.) и косвенные (708,1 млн. руб.) налоги, составившие в сумме 28,7% всех поступлений, а также доходы от казенных имуществ и капиталов (1043,7 млн. руб.) и правительственных регалий (1024,9 млн. руб., в том числе 899,3 млн. — от винной монополии), составившие в сумме 60,6% всех доходов. В целом доля военных расходов к этому времени достигала уже 28,5% расходной части бюджета {206} 206 Россия. 1913 год. Статистико-документальный справочник. СПб., 1995. С. 153, 154, 157. . В результате лишь к 1910 г., сообщает Ю.Н. Данилов, военному ведомству «удалось составить и частично провести сколько-нибудь полный план восстановления военных запасов, добиться планомерного отпуска соответствующих кредитов, приступить к разработке и проведению мер по реорганизации армии, ближе подходящей к современным условиям» {207} 207 Данилов Ю.Н. Россия в мировой войне. С. 32. . Новым и уже полноценным руководителем Военного министерства в 1909 г. царь назначил бывшего командующего Киевским военным округом, считавшегося образцовым, генерала от кавалерии В.А. Сухомлинова. Военно-морской флот в 1911 г. возглавил боевой адмирал Григорович, до этого на протяжении двух лет работавший «товарищем» (заместителем) министра ВМФ. Морское министерство, глава которого всегда был его полновластным хозяином, заметно выигрывало перед сухопутным по подбору кадров, целеустремленности в постановке и решении задач, корпоративному духу и слаженности в работе. С Сухомлиновым и Григоровичем во главе военные ведомства России в дальнейшем и вступили в мировую войну.

Между тем краткосрочные и долговременные, целевые и общие военные и морские программы продолжали появляться на свет. Одобренные, как правило, после бурных дискуссий Думой и Государственным советом, они облекались в форму законов. В результате долговременные программы модернизации армии и флота были приняты буквально накануне войны — «малая» 13 июня 1913 г. и «большая» 24 июня 1914 г. Несмотря на все сложности с отпуском военных кредитов, только прямые расходы военного и морского министерств за 1906–1913 гг. составили, по данным государственного контроля, огромную сумму в 4782,5 млн. руб., из которых 3742,8 млн. было отпущено военному ведомству и 1039,7 млн. — морскому. Особенно заметно совокупный военный бюджет вырос в предвоенное пятилетие, превысив 3,3 млрд. руб. В итоге накануне войны Россия имела самый большой в мире военно-сухопутный бюджет; его морской «собрат» был третьим в мире и вторым в Европе. Правда, если учесть, что себестоимость продукции российских казенных и частных предприятий была едва ли не на порядок выше, чем за границей, эти финансовые потоки не будут выглядеть столь уж внушительными.

Рост военных расходов вызывал неоднозначную реакцию и в самих властных структурах, и в обществе. В правительстве продолжалась острая полемика между главами финансового ведомства Коковцовым, государственного контроля П.А. Харитоновым, радевших за «оздоровление» бюджета и экономию казенных средств, с руководителями военного и особенно морского министерств. Однако под дружным напором военных, поддержанных императором, и особенно в связи с растущей напряженностью международных отношений, сдерживавшие препоны стали постепенно слабеть. Коковцов, постоянный оппонент военного министра, уже после первого Боснийского кризиса заверил царя, что «современное финансовое положение дает полную возможность дальнейшего усиления средств нашей государственной обороны и что отпуски последних никогда не будут им подчинены соображениям финансового свойства» {208} 208 Цит. по: Шацилло К.Ф. От Портсмутского мира к Первой мировой войне. С. 248. . Правда, при этом он предупреждал, что полное удовлетворение оборонных запросов может идти только за счет гражданских ведомств, что, в свою очередь, чревато в ближайшем будущем нежелательными последствиями.

Запросы военных при крайне неэффективном использовании ими полученных средств вызывали, особенно в первые пореволюционные годы, негативную реакцию в общественных кругах. Кадетский журнал, критикуя военные программы, в 1908 г. писал: «Много лет… вся государственная жизнь, все государственное хозяйство приспособлялись к созданию военной силы… хотя ужасные уроки показали нам, что и внешнее могущество, и величие страны не может выдерживать пренебрежения к интересам внутреннего развития. Германия со всем своим милитаризмом была бы лишь колоссом на глиняных ногах, если бы она не опиралась на необычайное развитие промышленности и торговли, на беспримерно широкое народное образование, на грандиозную научную культуру. Какое непонимание великих исторических уроков, какое легкомыслие — думать, что сила государства измеряется его военным и морским бюджетом» {209} 209 Вестник свободы. 1908. № 3. С. 81. . Даже лояльный власти нововременский публицист М.О. Меншиков отмечал в сентябре 1912 г.: «Мы ежегодно тратим до миллиарда на армию и флот, и все-таки не имеем пока ни флота, ни готовой к войне армии. Но тот же миллиард, вложенный в какое хотите культурное дело… мог бы сдвинуть нас с мели… Под страхом нашествия тех самых врагов, которые трепещут нашего нашествия, мы обираем, что называется, у нищего суму, выколачивая подати» {210} 210 Новое время. 16.9.1912. . Мысль о необходимости поднять общий культурный и материальный уровень населения как необходимое условие укрепления военно-экономического потенциала страны неоднократно звучала и в Думе, и в Государственном совете. Думцы, особенно при обсуждении предоставления военных кредитов, часто отказывались их вотировать, ссылаясь на их непроработанность, несогласованность, нерациональное использование уже выделенных средств, требуя навести «порядок» в ведомствах. Действительно, едва ли не каждый операционный год военные не могли «освоить» полученные средства. Вскоре, однако, правительству надоели критические выступления общественности. С изданием закона 5 июля 1912 г. против шпионажа был установлен перечень вопросов, не подлежащих освещению и критике в печати.