Михаил Смакотин - От Дона до Берлина

— 170-му гвардейскому полку действовать во втором эшелоне. С переправой первого эшелона быть в готовности развить его успех по расширению плацдарма в направлении Мерены;

— артиллерии дивизии быть в готовности к проведению 35-минутной артиллерийской подготовки и к отражению возможных контратак противника в момент захвата и при бое за расширение плацдарма передовыми частями дивизии.

Командиры полков, отдав приказ, с офицерами штабов и командирами батальонов выехали вперед, с тем чтобы до подхода батальонов закончить рекогносцировку пунктов десантных переправ. К 12 часам подошли передовые подразделения. Началась переправа. Методически, через каждые 10–15 минут, вражеские бомбардировщики наносят бомбовые удары но переправе. Рвутся тяжелые бомбы, каскады воды, перемешанной с грязью, обрушиваются на понтоны. Но мост цел.

По отделениям, непрерывной цепочкой, один за другим, с минометами, пулеметами, с ящиками боеприпасов, бегут бойцы через мост. Рысью проскочили артиллеристы с пушками, подводы с боеприпасами. В 12 часов переправа была закончена.

Благодаря сильному зенитному прикрытию и смелым действиям нашей истребительной авиации полки переправились без потерь.

Передовые подразделения 172-го и 174-го полков захватили важный рубеж, проходивший по склонам высот в 3 километрах от Днестра.

Весь остаток дня и ночь на 11 мая гвардейцы укрепляли рубеж обороны. Спешно отрывались окопы, щели, ходы сообщения, наблюдательные пункты, оборудовались огневые позиции.

Командир 172-го гвардейского стрелкового полка майор Н. П. Хазов в эту ночь прошел весь участок обороны, лично выбирая огневые позиции для пулеметов и орудий, предназначенных для ведения огня прямой наводкой.

Партийно-политические работники, от комсорга 174-го полка до заместителя командира полка по политической части, проводили работу в ротах. Связисты лейтенанта Павла Ефимовича Смирнова прокладывали линии связи.

В блиндаже командира 174-го гвардейского стрелкового полка Георгия Фроловича Колмагорова всю ночь горел свет. Приходили и уходили по вызову и без вызова командиры артиллерийских подразделений, получали задачу, уточняли вопросы взаимодействия, огни, сверяли время.

Утро 11 мая началось артиллерийской перестрелкой. С тревогой посматривали командиры на новичков из одесского пополнения. Кто знает, как они будут вести себя в бою. Ведь учеба — это еще не бой, а бои предстояли тяжелые. Это чувствовали и старые, умудренные боевым опытом, видавшие виды гвардейцы.

В это время в окопах шли разговоры и изредка подавались команды.

… — Немцы начали пристрелку…

-+ Этот пузан не долетит… Теперь — перелет, не прячься…

— А теперь… ложись!

И все бойцы падали на дно окопа. Взрыв. Снаряд разметал бруствер.

— Чуть-чуть… не убило, — испуганно проговорил молодой, еще не обстрелянный боец.

— «Чуть-чуть» не считается, — успокаивал его бывалый солдат. — Держись бодрее, не то еще будет…

— Ты вот прислушайся: который вверху шуршит, ты его не бойся — он дальше пошел, к нашему повару в гости… Ну, а который… Ложись!

Снова взрыв. Стряхивая с себя землю, гвардии рядовой Геннадий Сергеевич Турунов продолжал:

— Ну, слыхал, как он свистит?

Молодой боец мотает головой.

•—• Когда на тебя летит, не слышно свиста. Он только шуршит, когда приземляется. Тут уж не зевай, а то в рот залетит и помянуть некому будет…

— А это наши ударили…

Снаряды, свистя, пролетали над головой.

— Гаубицы наши ударили!..

— Вот если к фрицу в оконную форточку врежется— капут сразу, и пикнуть не успеет…

Вскоре молодые бойцы по звуку полета определяли направление и место падения снарядов. Так бывалые солдаты приучали новичков к новой, еще не понятной для них боевой жизни.

В 7 часов 30 минут над Днестром появилась первая группа вражеских бомбардировщиков. Дойдя до переправы, они развернулись в направлении нашей обороны. Тени зловещих силуэтов стремительно надвигались на траншеи. С пронзительным, раздирающим душу воем полетели бомбы.

— Укрыться!.. — пронеслось по окопам.

Оглушительные взрывы. Столбы пыли высоко взметнулись вверх. Дрожит воздух. Со стен окопов осыпается земля. Сплошное облако черного дыма окутало линию обороны дивизии. Еще не успело рассеяться облако — раздался залп. Разрывы тысяч вражеских снарядов и мин в течение тридцати минут потрясали нашу оборону.

Канонада стихла. Разрывы удалялись в сторону переправы.

Медленно оседала пыль.

Черный, изрытый воронками рубеж обороны лежал неподвижно, как мертвый.

Из-за склона высоты показались первые цепи немцев. Впереди них двигались танки и самоходки. Они шли уверенно, на полном ходу.

— Приготовиться! Приготовить гранаты!..

Ожила оборона. Бойцы поднимались со дна окопов, стряхивали пыль, ставили оружие на боевой взвод, вкладывали детонаторы.

— Ты посмотри! Посмотри, как они идут!..

— Красиво идут… Но ты скоро увидишь, как они будут драпать… Это еще красивее!

Расстояние между немецкими цепями и нашими окопами быстро сокращалось. Один из новичков не выдержал — выстрелил.

— Не стрелять! На то будет команда, — зло сказал кто-то из бывалых солдат.

Немецкие цепи идут по лощине. Еще минута — и они поднимаются на нашу высоту.

— Пора, — проговорил командир дивизии, наблюдая за движением немцев, и по проводам пробежало короткое слово:

— Огонь!

Взметнулись ракеты. Раздался залп. Орудийные выстрелы, залпы минометов и винтовок, длинные очереди пулеметов и автоматов слились в единый гул. Как подкошенная трава, падают первые ряды немцев, но сзади к ним подходят все новые и новые цепи.

На левом фланге немецкая пехота с танками почти вплотную подошла к нашим траншеям.

— Гранатами… — пронеслось по рядам, — огонь!

Факелом вспыхнул немецкий танк, за ним другой. Это расчеты гвардии лейтенанта И. Н. Мандрика вели огонь. Наводчик гвардии старший сержант Андрей Николаевич Ершов прильнул к панораме. Выстрел! Третий танк выбросил сноп огня и замер на месте. Немецкие танки повернули назад, а вслед за ними и пехота. Сначала по одному, а потом все поднялись и побежали, оставляя раненых и убитых. Первая вражеская атака на плацдарм отражена.

Отряхивая землю с пилотки, боец поднимает голову и оглядывается по сторонам. Рядом поднимается другая голова, и бойцы узнают друг друга.

— Ты жив? Посмотри, фрицы цурюк, а сколько трупов…

— Проверить оружие, пополнить боеприпасы, раненых в тыл! — передается команда. А над головами снова появляются вражеские самолеты. И снова вражеская артиллерия обрушивает огонь на наши позиции. Проходит ровно полчаса, и из-за гор новые цепи немцев идут в атаку. И все повторяется сначала… Немцы с дикими криками бросаются на наши окопы. Их танки и само-ходки подходят вплотную. Атакующих немцев наши воины встречают огнем, расстреливают из орудий и пулеметов, но они все идут. Иногда подходят так близко, что видны их перекошенные злобой лица. Тогда наши бойцы пускают в ход гранаты.