Владимир Беляев - Я обвиняю!

Сотрудник радиолаборатории Львовского политехнического института Гречка рассказывает: однажды он ехал в трамвае и видел, как с вагоном поравнялся, мотоциклист-итальянец. Кто-то из немцев, ехавших в вагоне для «избранных», крикнул ему презрительно: «Макаронник!» Итальянец улыбнулся, поднял руку в кожаной перчатке и крикнул: «Паулюс капут!»

Бывший львовянин Владислав Вебер задержался на Академической площади Львова в тот слякотный осенний день, когда из цитадели вывозили уже последних обречённых итальянцев. «Их вели и везли автомашинами по направлению к Лычакову, — вспоминает Владислав Вебер. — Конвоировали их эсэсовцы. Итальянцы — рядовые и офицеры — имели вид оборванцев, некоторые шли в носках, а некоторые обернули ступни чем-то наподобие онуч. Исхудалые, почерневшие, они, пожалуй, понимали, что ждёт их в конце этого марша. Поговаривали, будто после расстрелов по оврагам между Лисеницкими холмами стекала кровь…»

В период гитлеровской оккупации итальянскую армию знал весь Львов. Офицеры и солдаты итальянского гарнизона относились к местному населению доброжелательно. Нередко участники Сопротивления, преследуемые гестапо, находили убежище у итальянцев, а потом, недели через две-три, бог весть какими судьбами приходила от беглеца открытка уже из-за границы: «Жив-здоров, нахожусь в безопасном месте…»

Надо сказать, что помощь, оказываемая итальянцами людям, переносящим бремя оккупации, выходила далеко за пределы Львовской области. Как известно, в годы оккупации Львовщина и соседние области бывшей Восточной Галиции были названы «дистрикт Галиция» и включены в состав «генерал-губернаторства». Внутренних границ между дистриктами не было, и потому во Львове часто появлялись, спасаясь от преследования гестапо и СД, участники Сопротивления из Варшавы, Кельце, Кракова и других городов Польши. В свою очередь, на улицах древнего украинского города, переименованного захватчиками в Лемберг, завывая сиренами, проносились гестаповские машины со знаками «W» из Варшавы и других польских городов. Вот тогда-то, когда иногородним антифашистам приходилось туго, они и прибегали к услугам итальянцев, чтобы вырваться за пределы Польши и западных областей Украины.

Ликвидация итальянского гарнизона во Львове почти совпала с окончательным уничтожением многочисленных гетто, разбросанных по городам и сёлам Западной Украины. Уничтожением евреев, ликвидацией не желающих воевать за интересы гитлеровской Германии солдат-итальянцев руководили губернатор дистрикта Галиция штандартенфюрер СС Отто Вехтер и подчинённый ему командующий СС и полицией дистрикта бригаденфюрер СС Фриц Катцман. В докладе Фрица Катцмана от 30 июня 1943 года, направленном под грифом «Государственное тайное дело» высшему руководителю СС и полиции в «генерал-губернаторстве» Кригеру, помимо сообщения об уничтожении еврейского населения есть и упоминание о поведении итальянцев: «…во время акции мы наталкивались на огромные трудности, потому что евреи старались любыми способами избежать выселения. Пытались они убегать и скрывались в различных местах — в каналах, в дымоходах и даже в клоачных ямах. Баррикадировались в подземных коридорах, в подвалах, переоборудованных в бункера, в междуэтажных перекрытиях, в хитро замаскированных убежищах на чердаках и в сараях, в мебели и т. д. Чем меньше становилось оставшихся в живых евреев, тем больше увеличивалось их сопротивление. Они использовали для обороны оружие самых различных видов, но главным образом оружие итальянского происхождения. Итальянское оружие евреи покупали… у итальянских солдат, расположенных в дистрикте…»

И поныне стоит на улице Ушакова (ранее Яцка) ничем не примечательный угловой дом, стены которого можно разглядеть из окон троллейбуса, проезжающего по улице Шота Руставели. Дом этот также имеет прямое отношение к тайне исчезнувшего итальянского гарнизона. Завесу этой тайны приоткрыл нам Чеслав Суховирский.

В 1942 году гитлеровцы схватили Суховирского во время облавы в Бусске и отправили на каторжные работы в Германию. Но когда поезд задержался во Львове, шестнадцатилетний мальчик бежал из эшелона. Во Львове, по улице Шота Руставели, 24, жила тётка Чеслава. Она спрятала беглеца, а вскоре на эту же квартиру приехали из Бусска его родители. Во Львове было голодно, и Чеслав, чтобы как-нибудь поддержать семью, поступил учеником на почту. Разнося письма, он знакомился с итальянцами, которые размещались во дворце митрополита Шептицкого на Зелёной улице и в угловом доме на улице Яцка, совсем близко от квартиры Чеслава.

Надо что-то предпринять, чтобы не умереть с голоду. И мальчик начинает торговлю с итальянцами. На немецкие марки он покупает у них папиросы и вино, а в придачу получает солдатские сухари и макароны, которые съедает на ходу по пути на площадь Пруса. Там он сбывает из-под полы вино и папиросы.

— С того и жили кое-как. День да ночь — сутки прочь. Голод был страшный, и каждый изворачивался как мог, — печально улыбаясь, рассказывал Чеслав Суховирский. — Итальянцы с улицы Яцка не только не гнали от себя детей, но и подкармливали их чем могли и даже пускали в здание, где сами квартировали. Я хорошо помню, что жили у них два русских мальчугана. Одного из них спасла позже русская женщина Росокова, жившая по улице Батория (теперь Ватутина). А вот второй русский парнишка, имя его я позабыл, был вывезен вместе с итальянцами в концлагерь… Там, на улице Яцка, в угловом доме на пригорке, и вспыхнул бунт итальянцев. В тот день никто чужой не заходил к ним в казарму. Один из итальянцев был убит тогда эсэсовцем из автомата. В холле должны остаться следы пуль на стене, если их не забелили. В то время, когда гитлеровцы вывозили итальянцев ночью с улицы Яцка, я подошёл к их дому. Оттуда вышел офицер и позвал меня и ещё одного парнишку в дом, чтобы помочь солдату-сапожнику перебраться на Зелёную улицу. Тогда-то мы и увидели на стене в холле на первом этаже следы пуль и кровь на паркете. Видел я там ещё портреты Гитлера и Муссолини. Эти нарисованные на стене портреты были измазаны чернилами и чёрной краской. Мы спросили у позвавшего нас офицера, куда делись наши знакомые итальянские солдаты. Он ответил, что выехали, мол, в Италию. Но солдат-сапожник уже по дороге на Зелёную стал плакать, говоря, что всё это ложь, что все они в концентрационном лагере. Он дал мне написанную по-итальянски записку. Из текста её я мог разобрать: «Помогите, фашисты убивают!» Солдат рыдал как ребёнок, а офицер избил его потом за то, что он с нами разговаривал. Вскоре люди во Львове узнали, что действительно всех итальянцев расстреляли…