Владислав Гончаров - Возвышение Сталина. Оборона Царицына

В соответствии с приказом № 118 Сорокин разработал свой план наступления на Ставрополь и в направлении Батайска. Он уже знал, что его войска переименованы в 11-ю армию, получив это известие 4 октября от вернувшегося кружным путем из Москвы председателя Северо-Кавказского ВЦИК Яна Полуяна, а вот сведений об отмене приказа о наступлении не имел, что еще раз показывает способность Вацетиса и его Полевого штаба влиять на события.

Однако этот план вызвал возражения кубанцев и таманцев, желавших двигаться на Екатеринодар, а если эта попытка не удастся — отводить армию к Астрахани. Чтобы убедить Сорокина в своей правоте, в Пятигорск прибыли командующий Белореченским участком Кочергин и Матвеев, командующий Таманской армией, только что завершившей свой знаменитый поход. Вместо того, чтобы выслушать их, Сорокин решил заняться поддержанием дисциплины — он расстрелял Матвеева, а Кочергина отдал под трибунал, и того спас лишь начальник Пятигорской ЧК Власов (впоследствии расстрелянный за это Сорокиным).

Расстрел высших командиров оказался отнюдь не лучшим способом наведения порядка и подержания дисциплины: Матвеев и Кочергин не были изменниками и искренне верили в то, что их вариант действий будет лучше; они не отказывались от диалога с главкомом. В Северо-Кавказской армии уже имелся опыт мирного отстранения от командования Автономова, но сейчас под рукой не оказалось мудрого Орджоникидзе. В результате действия Сорокина лишь привели к расколу власти, обострив недоверие к нему местного советского руководства, которое начало искать пути к отстранению главкома.

Тем не менее, наступление 11-й армии оказалось успешным: оно сорвало уже начавшиеся активные действия Добровольческой армии и на какое-то время переломило ситуацию. 26 октября белые силами 1-й пехотной дивизии заняли Армавир, но через несколько дней были выбиты из него. 28 октября красными был вновь взят Ставрополь.

Однако беда пришла откуда не ждали — 21 октября прорвался наружу долго вызревавший конфликт между Сорокиным и руководством Северо-Кавказской республики. В этот день четверо руководителей республики (Рубин, Крайний, Рожанский и Дунаевский) были арестованы по приказу Сорокина и тут же расстреляны его конвоем. На следующий день, мотивируя свой поступок, Сорокин выпустил листовку с изложением документов о связях с белыми, якобы найденных при расстрелянных. Возможно, эти бумаги были подброшены Сорокину белой разведкой. Так или иначе, но пути обратно не было. Раз начавшись, расстрелы имеют свойство продолжаться.

Узнав о случившемся, советское руководство, собравшееся на Второй Чрезвычайный съезд Советов Северного Кавказа, перенесло место съезда из сорокинского Пятигорска в Невинномысскую. 27 октября делегаты съезда объявили Сорокина вне закона, сделав то же, что совсем недавно он сам проделал в отношении Жлобы. В Пятигорске Сорокин был оторван от своих войск; узнав о решении съезда, он спешно отбыл на фронт, но решил направиться не в Невинномысскую, где проходил съезд, а в Ставрополь, только что занятый силами бывшей Таманской армии. Это он сделал зря — таманцы не простили главкому убийства Матвеева. 1 ноября Сорокин был арестован, а 3 ноября убит в тюрьме командиром 3-го Таманского полка, неким Высланко.

Эти события вкупе с отсутствием боеприпасов не могли не повлиять на состояние 11-й армии. К середине месяца ее наступление захлебнулось, Ставрополь был сдан вновь. Затем началась агония. К февралю армий в количестве 50 тысяч человек отступила через Калмыцкие степи к Астрахани, будучи совершенно небоеспособной из-за свирепствовавшего в ней тифа.

Тем временем октябрьское наступление казаков на Царицын опять было отбито. Причиной его провала стало стремление командования Донской армии достичь сразу нескольких целей. Одновременно с успехами в центре и на правом фланге в районе Сарепты белые, почувствовав слабость фронта на стыке 9-й и 10-й советских армий, развернули наступление на левом фланге — на Камышинском направлении. В результате 15–17 октября, когда положение красных южнее Царицына стало критическим, у Донской армии просто не хватило резервов для закрепления и развития достигнутого успеха. В то же время красные, имея в своем распоряжении железнодорожную сеть, имели возможность быстро маневрировать своими силами (в особенности бронепоездами), перебрасывая их с одного направления на другое буквально в течение нескольких часов.

Конфликт в руководстве Южного фронта удалось решить только прямым вмешательством руководства Совнаркома — Ленина и Свердлова. В результате Реввоенсовет фронта оказался полностью обновлен, в его состав были введены: 3 октября — К. А. Мехоношин, 9 октября — П. Е. Лазимир (выведен уже 27 октября), 14 октября — А. И. Окулов, 20 октября — А. Г. Шляпников, 10 ноября — Б. В. Легран. В то же время 3 октября из состава РВС фронта был выведен строптивый Ворошилов, оставшийся командующим 10-й армией, а 19 октября — Сталин, назначенный членом Реввоенсовета республики и ЦК КП(б) Украины. 21 октября из РВС фронта был выведен Минин, назначенный членом РВС 10-й армии. Наконец, 11 ноября с поста командующего фронтом был снят и Сытин, отозванный в Москву и назначенный в административный аппарат РВСР.

РВСР смог пойти лишь на соломоново решение — сначала отозвать в Москву Снесарева, потом Сталина, потом Сытина. Заметим, что причиной снятия последнего стали не последствия ссоры со Сталиным и Ворошиловым, а провалы на фронте — в частности, успешный прорыв белоказаков на Воронежском направлении, на фронте 8-й армии, совершенный при полном превосходстве красных в штыках и орудиях. Возможно, свою роль сыграло также бегство через линию фронта Носовича и арест Ковалевского.

Новым командующим фронтом стал помощник Сытина, бывший полковник П. А. Славен. Нам этой фигуре следует остановиться подробнее, ибо взаимоотношения Славена и Ворошилова много проясняют в психологии последнего. Вот например фрагмент телефонного разговора командующего фронтом по прямому проводу с Ворошиловым в Царицыне 17 ноября:

«Здравствуйте, товарищ! Благодарю вас за те донесения, которые я сегодня получил. Видно, что 10-я армия исполняет свой долг перед Республикой, не то, что идет вперед только на своем участке, но и поддерживая соседей. За что объявите в приказе молодцам красноармейцам 10-й армии благодарность и передайте, что старичок Славен им низко кланяется и надеется, что в будущем во главе с вами еще меня обрадуете. Жму руку и благодарю еще раз» [299].

Стилистика обращения — почти суворовская, нарочито упрощенная и добродушно-домашняя. Заметим, что Славен имел все основания благодарить 10-ю армию. Именно в эти дни, одновременно с неудачами на Воронежском, Поворинском и Саратовском направлениях армия Ворошилова отбила второй штурм Царицына и сама перешла в контрнаступление. В центре она вновь вышла на берег Дона, а на северном фланге заняла Иловлинскую и наступала на Лог и Липки — опасно нависнув над правым флангом Фицхелаурова и тем самым облегчив положение 9-й армии, что позволило к 26 ноября очистить линию Камышин — Балашов.