Роман Красильников - Память Земли. Рассказы о поисковой работе

На следующий день мы выехали из Петербурга в Молотки вместе с нашими коллегами — Андреем Конаковым из поискового отряда «МИФ» и Владимиром Аракчеевым из отряда «Пилигрим».

Доехав на машине до опушки леса, мы переоделись в рабочую одежду и двинулись в сторону урочища. День стоял солнечный, и окружающий лес выглядел приветливо. Бодрым шагом преодолев пять километров, мы прибыли на место около 11 часов утра, и, не теряя времени, приступили к работе. Первым делом было необходимо определиться с размерами захоронения, чтобы можно было вскрывать его по всей площади равномерно, а не кусок за куском.

Расчистив приблизительное место захоронения от стволов деревьев, мы еще раз попробовали пустить в дело щуп. Однако, как и следовало ожидать, за одну ночь грунт мягче не стал, поэтому от щупа было мало толку. Тогда, не мудрствуя лукаво, мы решили вскрывать всю поверхность локального углубления, первоначально принятую нами за бывшую дорожную канаву. Как оказалось позже, мы не ошиблись в своих расчетах.

Быстро перекидав верхний слой грунта, мы дошли до слоя, в котором начинались останки. После этого каждый взял себе участок для работы и приступил к планомерному тщательному перебору грунта. Первоначально у всех нас было твердое намерение произвести эксгумацию этого захоронения с применением археологического способа, однако нам пришлось внести некоторые коррективы в свои планы.

Дело в том, что, согласно воспоминаниям местного жителя, захоронение проводилось уже весной, когда трупы погибших оттаяли из-под снега. Часть из них, скорее всего, выловили из речки. Поэтому неудивительно, что тела перед захоронением были пересыпаны хлорной известью, обусловившей плохую сохранность костных останков. Из-за этого все останки пришлось сразу извлекать из земли. Правда, необходимо отметить, что в таком «позднем» захоронении был и свой плюс. Из-за этого погребаемых солдат никто не обыскивал, и теперь у нас появилась возможность установить их личности благодаря личным предметам, оставленным при них.

И действительно, в ходе эксгумации было обнаружено 9 подписанных предметов, на которых в основном, были нанесены инициалы. Однако, в связи с тем, что мы очень точно знали и дату гибели солдат, и подразделение, в котором они служили, даже неполных инициалов было достаточно для того, чтобы с большой долей вероятности идентифицировать личности убитых.

Во время эксгумации Андреем у одного из погибших был обнаружен бумажник, в котором находились частично сохранившиеся бумажные документы, в том числе удостоверение к медали «За оборону Ленинграда», письмо со штампом полевой почты 75 681 (возможно, 75 687), датированное 6.5.43, а также квитанция о приеме паспорта, выданная Фрунзенским Р.В.К. В бумажнике кроме документов находилась медаль «За оборону Ленинграда». Обнаруженные фрагменты документов были на следующий день переданы нами на экспертизу в Федеральный центр консервации библиотечных фондов, имеющий большой опыт работы со старыми бумажными носителями, в том числе извлеченными из земли. Однако, уже по частичным данным, которые удалось сразу же прочитать в обнаруженных документах, было установлено, что они принадлежали красноармейцу 255-го стрелкового полка Захарову Сергею Захаровичу 1900 года рождения, призванному на службу Фрунзенским РВК города Ленинграда 2 апреля 1942 года и числящемуся в документах полка пропавшим без вести 10 февраля 1944 года.

Эта находка очень воодушевила всех нас и заставила еще более тщательно работать, чтобы ничего не пропустить.

Среди останков Владимиру попалась алюминиевая солдатская ложка производства завода «Красный Выборжец». На ее черенке в нескольких местах были нанесены инициалы «И.П.И.». Такое сочетание инициалов позволило с большой долей вероятности предположить, что в захоронении были обнаружены останки красноармейца 255-го стрелкового полка Ильина Петра Ильича 1911 года рождения, числящегося убитым 10 февраля 1944 года в деревне Плоское, расположенной в 10 километрах от места захоронения.

Медаль «За оборону Ленинграда», принадлежавшая Захарову С. З.

Около трех часов дня к процессу эксгумации присоединились Герман Сакс и его сын Саша, а также коллеги из поискового отряда «Лужский рубеж». Они существенно нам помогли, приступив к эксгумации части захоронения, до которой у нас не дошли руки.

Полностью завершив эксгумацию примерно четверти захоронения к половине пятого вечера, мы посчитали, что до вечера успеем его полностью эксгумировать. Однако в наши планы вмешалась погода.

Около половины шестого вечера начал постепенно нарастать ветер, а вдалеке послышались первые раскаты грома. Солнце, раньше приветливо освещавшее лес вокруг, скрылось за серой пеленой, постепенно наползавшей с севера. Рассчитывая на то, что гроза пройдет стороной, мы продолжали усиленно работать, однако, заблаговременно собрали все вещи и подготовили останки к выносу из леса.

Примерно в шесть вечера резко потемнело. Шквалистый ветер пригнал свинцовые облака, периодически освещаемые вспышками молний. Все меньше становились промежутки времени, проходившие между вспышками и глухими, мощными раскатами грома. Окружающие нас ели, раньше приятно зеленевшие, почернели, превратившись в неприветливую стену. Поняв, что гроза неминуемо застанет нас в лесу, мы стали быстро собираться, чтобы идти к машине, ведь до нее еще надо было преодолеть пять километров, и не пустыми, а тяжело нагруженными.

Едва мы успели собраться, как с севера к нам стал приближаться все нарастающий шум. Еще мгновение — и стена ливня накрыла нас. Крупные капли ощутимо колотили по туловищу. Я много раз попадал под подобные дожди, однако, тот ливень был одним из самых мощных. Уже через две минуты брезент камуфляжа промок насквозь, плотно прилипнув к телу.

Хуже всего было то, что гроза подошла прямо к нам. Молнии сверкали то впереди, то позади нас. Выйдя по дороге на небольшой пригорок, с которого открывался вид на противоположный берег речки Черная, я увидел, как молния попала прямо в отдельно стоящее на берегу дерево, расположенное метрах в ста с лишним от нас. Ярчайшая вспышка ударила по глазам, сопровождаясь ужасающим треском разрываемого воздуха, подобным по силе звука взрыву снаряда. Тут все сообразили, что у каждого из нас в руках находится по металлической лопате, а у меня за спиной из рюкзака еще дополнительно торчит щуп.

Сначала мы, было, решили отложить все металлические предметы в сторону и переждать грозу подальше от них, но через примерно пятнадцать минут всем настолько надоело стоять под проливным дождем, пронизываемыми очень сильным ветром, что, несмотря ни на что, наш поход к машине возобновился. Благодаря проливному дождю, нам даже было в некоторых местах проще идти по дороге, так как никому уже не надо было обходить лужи и затопленные места — у всех ботинки все равно были заполнены водой. Измученные этим всего лишь пятикилометровым маршем, мы пришли к машине примерно в половину восьмого вечера. Так как мы не успели закончить эксгумацию захоронения, стало понятно, что завтра предстоит еще один выезд.