Роман Красильников - Память Земли. Рассказы о поисковой работе

Приготовив все необходимое для мобильной борьбы с застреванием машины, мы тронулись в путь. После пятого повторения процесса выталкивания машины из грязи я перестал считать количество застреваний, с которыми нам приходилось бороться. Где-то для преодоления опасного места мне было достаточно только вовремя выскочить и подтолкнуть машину, но в большинстве случаев нам пришлось воспользоваться лебедкой.

Сильнее всего нам пришлось попотеть на последнем крутом подъеме, метрах в четырехстах от опушки. Мы застряли на нем примерно в половину второго ночи. Машина упорно не хотела преодолевать подъем, зарываясь в глину все сильнее, несмотря на многочисленные бревна и палки, подсовываемые нами под колеса. Наконец, после долгих однообразных операций по вращению лебедки, подсовыванию под колеса бревен и по перецепке тросов, я почувствовал, что машина «поймала» твердый грунт и начинает двигаться вперед. Отцепив лебедку и отбросив ее в сторону, я забежал с задней стороны машины и помог ей преодолеть подъем, толкая из всех сил. Герман на ходу крикнул мне в открытое окно: «Пока опять не завязли, я попытаюсь прорваться!» и уехал вперед по дороге.

Оставшись один, я испытал несколько крайне неприятных минут, ощутив свою полную беспомощность. Дело в том, что мои глаза привыкли к свету фар, а уши — к реву двигателя, ведь я вращал лебедку прямо перед капотом машины. Поэтому, когда машина унеслась вперед и вокруг сомкнулась темнота, я перестал вообще что-либо видеть, даже собственные руки, поднесенные к лицу. Мой слух также не улавливал ничего, кроме звука моих движений по мокрой траве и шелеста дождя. Непроизвольно подумалось, что если старый знакомый медведь захочет сейчас на меня поохотиться, я даже этого не замечу.

Через некоторое время глаза привыкли к темноте, и я, сняв с дерева тросы и собрав беспорядочно раскиданные инструменты в одно место, стал ждать появления Германа. Он пришел примерно через пять минут, после чего мы собрались и медленно пошли к выходу из леса, так как машина все-таки до него добралась.

К опушке мы подошли примерно в половине четвертого утра, а в город приехали только начале восьмого…

После окончания эксгумации захоронения мной была проведена тщательная работа с донесениями о безвозвратных потерях 123-й стрелковой дивизии, выделенными ранее в ОБД «Мемориал». Был составлен полный список военнослужащих 255-го полка, останки которых могли находиться в обнаруженном захоронении.

Для этого в боевых действиях полка, согласно боевым донесениям, я выделил период, во время которого потери могли учитываться не достаточно верно ввиду недостатка времени и напряженности боев. Этот период, предположительно, охватывает числа с 8 февраля по 11 февраля 1944 года включительно. Такое определение временных рамок подтверждается, например, тем фактом, что согласно боевым донесениям полка, только в районе деревни Далеково 8 февраля полк потерял 25 воинов, в то время как в донесениях о безвозвратных потерях за тот же день потери полка оценены в 11 человек. Общие потери полка за период с 08.02 по 11.02.1944 включительно составили 185 человек. Данные с подписанных предметов, обнаруженных в захоронении, сопоставлялись с полученным списком потерь 255-го стрелкового полка, в результате чего среди потерь были выбраны единственные возможные владельцы указанных предметов, о которых сказано выше.

На следующий день после окончания эксгумации была начата работа по поиску родственников найденных солдат. В результате проводимой работы были выяснены адреса проживания родственников опознанных воинов, призывавшихся не из Ленинграда (Ильина Петра Ильича, Буторина Дмитрия Васильевича и Вавилова Ильи Николаевича) по состоянию на 1944 год, после чего в соответствующие военные комиссариаты были направлены официальные обращения с просьбами о содействии в деле поиска родственников солдат.

В это же время я начал проводить работу по поиску родных Сергея Захаровича Захарова, призванного Фрунзенским РВК Ленинграда. Так как во время войны семья Захарова проживала в доме 2/86 по Бородинской улице, я обратился в архив паспортной службы Центрального района Санкт-Петербурга, расположенный в здании на улице Рубинштейна, дом 8.

Приехав в архив, я встретил полное понимание со стороны его сотрудников, которые не стали соблюдать бюрократические формальности, а позволили мне лично поработать с домовыми книгами дома 2/86, в том числе довоенными. В результате стало понятно, что пережив первую блокадную зиму, родные Сергея Захаровича эвакуировались из Ленинграда в начале апреля 1942 года. Сам он, видимо, добровольно, записался в ряды Красной армии и был мобилизован Фрунзенским военкоматом.

Жена Сергея Захаровича, Макарова Ефросинья Макаровна и двое его детей Захаров Анатолий Сергеевич и Захарова Валентина Сергеевна пережили войну и вернулись в Ленинград из эвакуации, поселившись в старой квартире.

Причем, что интересно, Ефросинья Макаровна возвратилась в Ленинград уже 18 июля 1942 года и устроилась работать в Окружной военный госпиталь санитаркой. Анатолий Сергеевич и Валентина Сергеевна вернулись из эвакуации в Тульскую область 15 сентября 1943 года, также до полного освобождения города от Блокады…

В 1960-х годах семья Захаровых переехала на новые места жительства. Выписав эти данные, я уже думал, что придется обращаться в другие архивы паспортных служб, однако, просматривая одну из домовых книг, я нашел запись о смене фамилии Валентины Сергеевны, взявшей фамилию мужа и ставшей Савушкиной.

Страница из домовой книги дома 2/86 по Бородинской улице, в котором до и после войны проживала семья Захаровых. В графе «Когда и куда выбыл» напротив Захарова С. З. отметка «В Р.К.К.А.» заменена на «убит».

Благодаря этой зацепке, с помощью базы данных населения Санкт-Петербурга, нам в тот же вечер удалось найти адрес современного проживания Валентины Сергеевны и ее родственников и сообщить им об установлении места гибели Сергея Захаровича. Первоначально они крайне настороженно отнеслись к этой информации, так как оказалось, что данные о месте захоронения Сергея Захаровича доходят до них уже в третий раз! Первые два раза информация исходила от работников военкомата. При этом согласно ей, Сергей Захарович, числящийся пропавшим без вести 10 февраля, был похоронен на воинском мемориале в Луге, которую наши войска заняли только 12 числа!

Получив из Федерального центра консервации библиотечных фондов официальное подтверждение о том, что бумаги, переданные на экспертизу, принадлежат Захарову С. З., призванному Фрунзенским РВК Ленинграда, мы смогли с чистой совестью вручить их его родным.