Михаил Маслов - Пёрл-Харбор: Ошибка или провокация?

Данный документ за подписью адмирала Р. Ингерсола является красноречивым подтверждением того, что новая японская система военно-морских кодов была решена в 1940 г. Но сам по себе документ интересен другим: в соответствии с этим письмом ответственность за сбор разведывательной информации возлагается на командующих военно-морскими округами. Анализ и выбраковку должны были проводить также они (не имея в своем распоряжении развитой службы аналитиков и не являясь профессионалами в разведке), после чего перехваченные донесения доставлялись в Вашингтон и командующим флотами. В принципе система довольно стройная, если забыть тот факт, что каждая СПР имела определенную специализацию, занималась решением одного кода, а всю остальную перехваченную корреспонденцию недешифрованной отправляла на станцию «ЮС» в Вашингтон. Только центр «Каст» имел возможности для полномасштабной работы по дешифровке и переводу японских донесений. Станция «Хайпо» на о. Оаху получила задание дешифровать «флагманский код», шифр, используемый японским высшим командованием. Несмотря на то что это было сделано, результативность работы была крайне низкая. Этот код очень редко использовался японскими ВМС. В то же время подобное разделение привело к печальным последствиям, «оперативный код», основной для японского флота, расшифровывали «Каст» и «ЮС», таким образом, Рошфор на Оаху попросту не имел возможности «читать» основную массу переговоров японского флота.

Основными в японской системе военно-морских кодов «Кайгун Анго» были следующие: «флагманский код», использовавшийся для переговоров высшего командного состава флота; пятизначный «оперативный код» или кодовая книга «Д», как ее называли американцы; «код перемещений кораблей» — система, использовавшаяся для оповещения о прибытии и отплытии военных судов японского ВМФ из портов и с якорных стоянок, в американской номенклатуре его называли «СМ»; код «Шин» («С» у американцев) — «код торгового флота» для связи с коммерческими судами.

Наиболее значимым был «оперативный код», также называемый «ДжН-25». Заслуга по его взлому принадлежит гражданской сотруднице военно-морского министерства Агнесс Дрисколл. Она сформировала команду криптоаналитиков, которые, собственно, и расшифровали код. Система шифрования не была электронной, а строилась на довольно устаревших методах (американцы использовали подобную систему во время американо-испанской войны, но впоследствии от нее отказались ввиду ее ненадежности и подверженности дешифровке).

Любое слово представлялось в виде группы из пяти цифр, что позволяло составить до 45 000 комбинаций. Существовало два словаря — один алфавитный для кодирования, в котором слова располагались в алфавитном порядке и им присваивалась определенная цифровая группа. Второй, цифровой, для дешифровки, в нем цифровые группы располагались в порядке возрастания, а напротив каждой цифры было написано соответствующее слово. Для того чтобы усложнить код, к каждой цифровой группе прибавляли случайное пятизначное число. Например, депеша состоит из 50 пятизначных цифровых групп, к каждой из этих цифр прибавляют какое-либо число, скажем, 11111. Случайное число периодически менялось, соответственно цифровая группа 23567 в разное время могла выглядеть как 65782, 11111, 45623 и т.д. Цифры для подстановки были напечатаны в специальной книге, при изменении случайной группы шифровальщик просто брал из книги следующую или переходил на новую страницу. Для того чтобы еще более запутать противника, японские шифровальщики применяли дополнительную хитрость. С полуночи до 12 часов дня случайная группа прибавлялась к основной, а после полудня — вычиталась. Таким образом, даже в течение одного дня базовая пятизначная цифровая группа, означающая слово, имела как минимум два варианта. Японцы считали, что данная система кодировки абсолютно надежна и не поддается взлому [678]. К их несчастью, мадам «Икс» (так называли Дрисколл) думала иначе.

Как следует из вышецитированного документа, уже в октябре 1940 г. «ДжН-25» полностью читался, но это занимало определенное время. Подтверждается это и рядом других фактов, приведенных в последних исследованиях американских историков-ревизионистов [679]. Интересно, но данный факт, мы имеем в виду письмо № 081420 адмирала Ингерсолла, прошел мимо внимания апологетов официальной версии, хотя данная информация является открытой.

В соответствии с наиболее распространенной версией, американские криптоаналитики добились определенных успехов в дешифровке «ДжН-25». В период между июнем 1939 г. и декабрем 1941 г. было расшифровано несколько депеш, не содержавших важной информации. Но далее, 1 июля 1941 г., японский флот перешел на очередную модификацию шифра, которая получила название «ДжН-256», что свело усилия американских криптоаналитиков практически к нулю [680]. К декабрю 1941 г. американцы читали не более 10 процентов содержания перехваченных документов. «Нет никаких сомнений в том, что в Вашингтоне должны были получить обрывочные сведения... насколько они были важны, судить трудно... ни один такой документ не был предъявлен или рассмотрен какой-нибудь комиссией... включая расследование конгресса 1946 г.» [681]. Но данная версия, в соответствии с которой Соединенные Штаты не взломали «оперативный код» Императорского флота к декабрю 1941 г., разваливается в свете недавно опубликованных фактов и документов.

В соответствии с недавно рассекреченными документами американских архивов ситуация выглядит иначе. «ДжН-256», или «Анго Шо Д», дополнительная версия 7, как звучит название данного кода по-японски, действовал с 1 июля по 4 декабря 1941 г. За три дня до нападения на Пёрл-Харбор ВМС Японии перешли на «Анго Шо Д», дополнительная версия 8, что фактически означало очередное изменение кода. Одна версия шифра отличалась от другой определенными изменениями в словарях: добавлялись новые слова и цифровые группы, соответственно, общий вид несколько, но не принципиально, менялся. Серьезной ошибкой японских шифровальщиков было то, что изменения словарей не вели за собой изменения дополнительных (случайных) цифровых групп. То есть новый словарь некоторое время действовал со старой дополнительной группой, американские криптографы, таким образом, могли легко вычленить изменения. Короче, расшифровка дополнительных версий была не более чем «детская забава» для команды Дрисколл.

Команда криптографов станции «ЮС» взломала и «ДжН-25» и его следующую версию «ДжН-256», это подтверждается документами. Первые инструкции по дешифровке пятизначного японского военно-морского кода были разосланы на соответствующие станции перехвата в виде специальной брошюры «Публикации радиоразведки-73» (РИП) [682]. Уже в июле 1941 г. на станции радиоперехвата были направлены новые инструкции РИП-80, то есть на взлом «ДжН-256» у Дрисколл ушло менее месяца [683]. Подтверждается это дальнейшим развитием службы радиоразведки США. Как нам уже известно, по официальной версии введение в действие японцами 7 версии пятизначного кода фактически лишило американскую разведку возможности «читать» переговоры японского флота. По той же версии за 5 месяцев американцы этот шифр не решили. 4 декабря японцы активизировали 8 версию кода «ДжН-25», и если следовать официальной версии, то все проделанные работы пошли прахом. Но вот интересный факт: всего через 4 месяца, к апрелю 1942 г., американцы настолько хорошо знали военно-морской шифр Японии, что даже вступили в радиоигру, результат — сражение у о. Мидуэй [684]. То есть за два с лишним года американские дешифровщики не смогли взломать код, при этом его модификации фактически заставляли их начинать все заново, а тут менее четырех месяцев, и код решен. Чудеса, да и только!