Максим Оськин - Крах конного блицкрига. Кавалерия в Первой мировой войне

Первым существенным препятствием на пути русского вторжения должна была стать укрепленная линия рек Ангерап и Инстер, находившаяся немного в глубине немецкой территории — примерно в пятидесяти верстах от границы. Перед войной русский Генеральный штаб сообщал: «Данные о реке Ангерапе, в связи с нахождением на ее правом фланге сильно укрепленной группы Мазурских озер, дают основание заключить, что немцы, по всей вероятности, в полной мере используют те затруднения, которые эта река и главным образом ее долина представят нашему наступлению. Во всяком случае, река Ангерап явится очень серьезным препятствием для нашей кавалерии в случае ее попытки проникнуть в район сосредоточения германской армии в обход с севера Мазурской озерной линии» [245] Германия. Военно-статистическое описание. Часть 1: Восточно-Прусский район. Спб., 1912. С. 30. . Тем не менее все вышло не так. Действия командира германского 1-го армейского корпуса вынудили 8-ю германскую армию принять бой восточнее этой линии. В сражениях при Сталлупенене и Гумбиннене немцы потерпели поражение и оставили эту линию без боя.

4 августа, практически сразу же после перехода государственной границы, русский 3-й армейский корпус ген. Н.А. Епанчина столкнулся с германским 1-м армейским корпусом ген. Г. фон Франсуа. Это немецкое соединение комплектовалось из местных уроженцев, и потому и личный состав, и комкор-1 горели желанием немедленно вступить в бой. Ожесточенный бой протекал с переменным успехом, но подход остальных армейских корпусов 1-й армии — 4-го и 20-го — вынудил немцев отступить. В свою очередь, командующий 8-й германской армией ген. М. фон Притвиц унд Гаффрон также стал выдвигать всю армию вперед, навстречу наступавшим русским, оставляя укрепленную линию рек Ангерап — Инстер в своем тылу.

Что же делала в период Сталлупененского сражения русская кавалерия, которая, по идее, должна была идти впереди армии и нести в том числе и разведывательные функции? А ничего не делала! Появившись на поле боя, конница бездействовала, предоставляя пехоте вести свой собственный бой. Генерал Франсуа вел сражение, нисколько не опасаясь за свой тыл и не боясь быть отрезанным, — русская кавалерия пассивно осталась в стороне от сражения. Напомним, что командарм-1 сам являлся кавалеристом, а потому, узнав о подробностях боя под Сталлупененом, ген. П.К. Ренненкампф не смог сдержать своего негодования действиями конного отряда ген. Г. Хана Нахичеванского. Телеграмма командарма-1 Хану от 6 августа гласила: «Деятельность вашего конного отряда в бою 4 августа крайне неудовлетворительна. Пехота вела упорный, тяжелый бой, конница обязана была помочь появлением не только на фланге, но и в тылу неприятеля, не считаясь с числом верст, — это привело бы к меньшим потерям у нас и к тяжелому поражению неприятеля. В будущем приказываю быть более энергичным, подвижным, помнить, что у вас сорок восемь орудий, которые направлением в тыл неприятеля принесут громадное поражение» [246] Восточно-Прусская операция. Сборник документов империалистической войны. М, 1939. С. 188. .

В свою очередь, через два дня в первое сражение вступила и конная группа ген. Г. Хана Нахичеванского. Причем Хан Нахичеванский позволил втянуть свой корпус (а четыре кавалерийские дивизии — это даже и не корпус, а чуть ли не Конная армия) в отдельный бой с немецкой пехотой. Иными словами, оставшись в стороне от общевойскового сражения под Сталлупененом, начальник стратегической конницы провел свой собственный бой, причем провел его самым что ни на есть бездарным образом, тяжело сказавшимся на последующих действиях всей 1-й армии. Это сражение протекало в районе двух немецких местечек Краупишкен — Каушена и велось с немецкой стороны всего лишь одной германской 2-й ландверной бригадой.

Повторимся, в то время как с русской стороны дрались четыре перволинейные кавалерийские дивизии (до двенадцати тысяч сабель), то с германской — одна ландверная бригада (шесть пехотных второлинейных батальонов). Немцы имели две артиллерийские батареи против восьми. Что самое удивительное — противник смог удержать русских. В бою у Каушена Хан использовал семьдесят спешенных эскадронов (около десяти тысяч человек) при восьми конных батареях против не более шести тысяч немецких ландверистов.

Понятно, что непосредственного перевеса в живой силе русские почти не имели, так как при спешивании треть бойцов является коноводами. То есть в самом бою участвовало не более семи тысяч русских солдат и офицеров. Хан Нахичеванский забыл простую истину, что конница прежде всего все-таки должна действовать в конном строю. Очевидно, таким же образом воевали многие кавалерийские начальники, если в приказе от 25 ноября 1915 года начальник 3-го кавалерийского корпуса ген. граф Ф.А. Келлер еще раз указывал: «Надо только помнить, что сила конницы заключается в стремительности конных атак и в способности к быстрому маневрированию. Численность спешенной конницы слишком мала, силы ее незначительны, вследствие чего в пеших строях конница не может развить ни могучего натиска при наступлении, ни упорства в обороне, а маневрирование ее сковано коноводами» [247] Цит. по: Граф Келлер. М., 2007. С. 1057. .

Однако немцы сражались с успехом. Причина тому — отвратительная организация боя с русской стороны. Вместо того чтобы обойти противника конницей, создать угрозу его флангам и вынудить отступить с подготовленных рубежей, четыре русские кавалерийские дивизии атаковали неприятельскую пехоту в трех плотных колоннах на фронте всего в шесть вёрст. Исследователь говорит: «Конница вместо того, чтобы использовать свою подвижность и искать возможность охвата пехоты ландверной бригады, спешивалась и вступала в пеший бой. Бой корпусом продолжался целый день, к вечеру [германская] пехота отошла, потеряв две пушки, но конный корпус, понеся большие потери, не мог не только продолжать дальнейшее движение, но и отойти назад для приведения частей в порядок» [248] Гордеев А.Л. История казаков. М., 1993. Ч. 4. С. 34. .

Кроме того, под Каушеном русские атаковали в полный рост, почему и несли большие потери наряду с тем, что не смогли выбить противника с его позиций. Элитная кавалерия посчитала, что наступать цепями, залегая, с перебежками, будет слишком унизительно для престижа русской кавалерии. Лучше бы командиры подумали о выполнении боевой задачи! Эскадроны были перемолоты огневым боем, немцы держались, и исход сражения решил последний эскадрон Конного полка ротмистра барона П.Н. Врангеля фон Люденгофа. Эскадрон Врангеля атаковал германскую батарею, стоявшую на этом же берегу реки Инстер, где и шел бой (другая батарея била из-за водной преграды), и ценой больших потерь, включая всех офицеров, кроме самого Врангеля, уцелевшего чудом, взял ее. Этот эпизод сделал Врангеля популярным, и впоследствии он быстро пошел в гору, став к концу войны командиром кавалерийского корпуса, а затем — лидером Белого движения на Юге России в годы Гражданской войны.