Николай Бодихин - Кожедуб

«Штуки» особенно эффективно действовали по боевым кораблям. В начале 1941 года их пилоты тяжело повредили английский авианосец «Илластриес», крейсер «Саутгемптон». Позднее, в апреле—мае 1941 года, у побережья Греции они потопили еще один крейсер, восемь эсминцев, большое число транспортных судов, повредили линкор, авианосец, два крейсера и два эсминца.

В 1941 году «штуками» были потоплены несколько советских кораблей — лидер «Минск», эсминцы «Стерегущий» и «Фрунзе», был тяжело поврежден и частично лишился боеспособности флагман Балтийского флота линкор «Марат». 6 октября 1943 года экипажи Ю-87 потопили лидер «Харьков», эсминцы «Способный» и «Беспощадный».

Сталин, возмущенный нераспорядительностью командования Черноморского флота, приказал убрать корабли 1-го и 2-го ранга в Батуми и Поти, где их не могли достать немецкие пикировщики, и тяжелые корабли Черноморского флота участия в боевых действиях больше не принимали до конца войны.

Таким образом, пикировщики Ю-87 потопили почти половину боевых кораблей 1-го ранга из потерянных СССР в ходе Великой Отечественной войны.

…1 июня 1944 года под Яссами, в тот день, когда Кожедуб сбил свой 18-й и последний Ю-87, совершил 2000-й боевой вылет на Ю-87 и провел один из своих тяжелейших воздушных боев лучший немецкий летчик — Ганс Ульрих Рюдель. За этот вылет он был позднее награжден Герингом золотым с бриллиантами знаком «За боевые вылеты», став единственным летчиком люфтваффе, получившим его. Он был награжден и высшей наградой нацистской Германии — Рыцарским крестом с золотыми дубовыми листьями, мечами и бриллиантами. Вот как видел он Ла-5, самолет, на котором летал и Кожедуб, из своей кабины:

«…Я вылетаю в район между Коштнице и Григориополем, где в большом количестве прорвались советские Т-34. Меня сопровождают два самолета с бомбами — лейтенанта Фикеля и еще одного обер-фельдфебеля. Истребители прикрытия должны встретить нас над целью.

Мы приближаемся к Днестру, который в этом месте делает большую петлю. Внизу я вижу истребители и, как оптимист, думаю, что это наши. Мы входим в район, я начинаю искать русские танки и уже скоро понимаю, что это были не наши истребители, а советские. Машина обер-фельдфебеля подбита и, горя как факел, уходит на запад. Лейтенант Фикель передает, что у него пробоина, и тоже поворачивает обратно.

У меня сзади один Ла-5, а вслед за ним, на некотором расстоянии, — еще несколько других. Он старается держаться точно за мной, выпустив при этом закрылки, чтобы снизить свою скорость. Я лечу, используя низины, чтобы заставить его также снизиться. Страх столкновения с землей мешает ему хорошо прицелиться. Но вот он несколько поднимается, и очередь проходит рядом с кабиной. Мой стрелок Гадерман кричит, что он сейчас нас собьет.

Я резко ухожу в сторону. "Ла" по-прежнему держится сзади. Очередь проходит внизу почти вплотную к нашей левой плоскости. Гадерман кричит: "Все!" Я кричу ему в ответ: "Еще нет!" — и до упора тяну ручку управления на себя. Я не знаю, как долго это может продолжаться. На лбу у меня капли пота. Я "тяну" и "тяну", под плоскостями снова пролетает очередь. Делая очередной резкий вираж, я вижу напряженное лицо русского летчика.

Другие истребители прекратили преследование и, по-видимому, ждут успеха своего товарища. Полет на высоте 10—15 метров с внезапными резкими разворотами не для них. Вдруг я вижу на склоне холма немецких солдат, которые машут нам, и не понимаю, в чем дело. Тут же слышу, как Гадерман кричит: " 'Ла' упал!" Сбил ли его Гадерман из своего пулемета или он сам врезался в землю на одном из разворотов? Мне сейчас это все равно. В наушниках я слышу много криков на русском языке, кажется, они тоже видели произошедшее…

Данные радиоперехвата, полученные вечером, говорили о том, что тот Ла-5 пилотировал известный советский летчик-истребитель, неоднократный Герой Советского Союза. Надо отдать ему должное, летал он хорошо» [31] Рюдель Г.У. Пилот «Штуки». Мемуары аса люфтваффе. 1939—1945. М.: Центрполиграф, 2008. С. 168—169. .

Ганс Ульрих Рюдель совершил 2530 боевых вылетов (большинство на Ю-87 Г, около 100 — на ФВ-190), сам был сбит 30 раз, 5 раз ранен, но ни разу не согласился с тем, что был сбит неприятельским истребителем. В качестве причины своих вынужденных приземлений Рюдель признавал только зенитный огонь. Под Яссами он совершил около 40 боевых вылетов, в них он потерял двух своих ведомых. 8 февраля 1945 года, атакуя советские танки, Рюдель был сбит и ранен в правую ногу. Ее пришлось ампутировать, но уже в конце марта он с протезом вернулся в кабину «штуки» и до конца войны продолжал участвовать в боевых вылетах. Рюделю записано уничтожение 519 советских танков.

Занимаясь после войны спортом, в 1949 году он принял участие в чемпионате мира по горнолыжному спорту, где занял четвертое место. Пораженный этим чемпион мира Стейн Эриксен назвал тогда Рюделя «сумасшедшим немцем с деревянной ногой». Он совершил также сложнейшие горные восхождения, покорив несколько высочайших вершин Южной Америки. Умер Г. У. Рюдель 22 декабря 1982 года в возрасте 66 лет, оставив после себя книгу «Пилот "Штуки"», изданную в десятках странах мира, в том числе и в России.

Что касается рассказа Рюделя о гибели «неоднократного Героя Советского Союза», то заметим, что в битве под Яссами, несмотря на всю ее напряженность, не погиб ни один летчик — Герой Советского Союза. А вот немецкая истребительная авиация недосчиталась там своего второго аса — гауптмана Герхарда Баркхорна, кавалера Дубовых листьев и мечей к Рыцарскому кресту. Он был сбит, ранен и выбыл из строя на четыре месяца. Позже стараниями американских апологетов люфтваффе он был записан в «Клуб трехсот» как летчик, одержавший 301 победу. С большой степенью вероятности можно предположить, что Герхард Баркхорн был сбит товарищем Ивана Кожедуба — Федором Архипенко. День, время и место победы одного и поражения другого совпадают. Совпадают также указанные соперниками типы самолетов — «аэрокобра» и Me- 109Г-14.

Дело было так. 31 мая 1944 года в начале шестого вечера командир 1-й эскадрильи 129-го гвардейского ИАП гвардии капитан Федор Архипенко повел свою шестерку на прикрытие наземных войск в районе Тыргу-Фрумос. Это был его четвертый вылет за день. На обратном пути парой он набрал высоту более 4000 метров. После очередного разворота километрах в трех справа, полутора тысячами метров ниже, на попутно-параллельных курсах он заметил группу «лаптежников». По бокам и сзади «юнкерсов» шли истребители прикрытия. Как и было оговорено на земле, Королев и Мариинский остались наверху — в прикрывающей паре, а пары Архипенко — Бургонов и Лусто — Глотов, пикируя, устремились в атаку.

За несколько мгновений скорость истребителя превысила 700 км/час. Машину начало трясти, она рыскала носом, стремясь увеличить угол пикирования. Архипенко сосредоточил все свое внимание на пилотировании. К моменту прицеливания важно было иметь хорошо управляемый истребитель. Секунд через пять пикирования ведущий пары «мессеров» словно сам лег в прицел, и когда он «вспух» там, палец, уже чуть надавивший гашетку, двинул ее дальше. Самолет ощутимо задрожал от выстрелов пушки и пары крупнокалиберных пулеметов.