Николай Бодихин - Кожедуб

Командир 196-го ИАП полковник Пепеляев в своей книге пишет: «После приземления самолетов МиГ-15 196-го и 176-го авиаполков не более чем через два часа остатки экипажей 151-й авиадивизии срочно покинули аэродром Аньдун». Летчики 151-й гвардейской ИАД (командир дивизии генерал-майор авиации И.В. Белов, с февраля 1951 года, когда он стал командиром 64-го истребительного авиационного корпуса, дивизией командовал гвардии полковник А.Я. Сапожников) вели боевую работу в Китае и Корее в течение 82 суток, провели 993 боевых вылета, 47 групповых воздушных боев. Им было засчитано 39 сбитых самолетов противника при своих потерях в 5 летчиков и 6 самолетов.

Напомним, что 151-я гвардейская ИАД сменила в Китае 50-ю ИАД (командир дивизии Герой Советского Союза полковник А.В. Пашкевич), летчики которой воевали здесь 68 дней, провели 1196 боевых вылетов, 42 групповых воздушных боя. Им был засчитан 61 самолет противника при своих потерях в 5 летчиков и 6 самолетов. До начала декабря 1950 года вместе с летчиками 50-й ИАД действовали летчики 28-й ИАД (командир дивизии дважды Герой Советского Союза полковник А.В. Алелюхин), но позднее полки дивизии были переведены вглубь Китая, в провинцию Шаньдун. Летчики 28-й ИАД участвовали в боях 30 дней, провели 151 боевой вылет, 7 групповых воздушных боев, им было засчитано 16 сбитых самолетов противника (из них 6 В-29) при своих потерях в 2 летчика и 2 самолета.

Поспешный развод убывающих и прибывающих полков был связан с нехваткой аэродромов у китайско-корейской границы, готовых для приема реактивных самолетов. В то же время поспешность, с которой летный состав прибывающих полков приступал к боевым действиям, была очевидной ошибкой и командования корпусом, и вышестоящих командиров. Это стало причиной относительно высоких потерь именно в первых боях. Удивительно, но, как и в начале Великой Отечественной войны, в Корейской войне преемственности боевой работы почти не существовало — она оставалась на уровне случайного личного общения пилотов между собой. Достижения и ошибки — тактические приемы, военные и летные хитрости — редко обобщались даже на уровне эскадрилий, еще реже — на уровне полков.

В годы Великой Отечественной войны, когда требовалось предельное напряжение сил, максимальная концентрация, в лучших полках и дивизиях эти недостатки были устранены. Молодежи давали возможность облетать машины, опробовать оружие, постепенно втянуться в боевую работу, ее посылали на боевые задания в составе опытных групп, предупреждали о тактических ухищрениях противника, предлагали различные способы выполнения заданий. Задачи эти решались на государственном уровне — «Красная звезда», «Сталинский сокол», газеты воздушных армий, армейские совещания и конференции пропагандировали боевой опыт, рекомендовали способы решения поставленных задач.

Но здесь, на корейской границе, где ход воздушной борьбы коренным образом отличался от боев Великой Отечественной войны, вновь были повторены старые ошибки. Отсутствие преемственности боевого опыта имело место до конца боевых действий в Корее, что конечно же приводило к новым потерям, снижало уровень боеготовности частей. Причина такого положения видится прежде всего в жестком режиме секретности, покрывавшем корейскую командировку. Это наложило отпечаток и на издание специальной литературы, и на проведение семинаров и конференций, и даже на общение летчиков по темам воздушной борьбы. О боях говорить открыто они могли только в общежитиях, столовых, домиках отдыха и на рулежных дорожках аэродромов.

Жили советские летчики в авиагородке аньдунского аэродрома, находившегося в полутора-двух километрах к северу от аэродрома, по дороге в город Аньдун. Летчики размещались в общих комнатах на 10—12 человек, в добротном и красивом двухэтажном доме, в котором еще лет шесть назад жили японские летчики. Неподалеку на возвышении стоял еще один двухэтажный дом. В нем размещалась просторная столовая и конференц-зал. Все дома в авиагородке были построены в японском стиле — легкие, но прочные и надежные. В авиагородке китайцы сохранили заведенный порядок: между домами были проложены аккуратные дорожки, их обрамлял бордюр, за ним, на равных расстояниях, росли ухоженные деревья.

Здесь же было еще полтора десятка небольших одноэтажных двухкомнатных домиков. В одном из них разместили командира дивизии И.Н. Кожедуба и его замполита Н.В. Петухова, в другом — подполковника Чупрынина и начальника ВСС дивизии подполковника Д.С. Титаренко, в третьем — штурмана дивизии подполковника Калмыкова и инспектора по технике пилотирования подполковника С.Ф. Вишнякова. Семь домиков были отданы командиру корпуса генерал-майору авиации И.В. Белову и его штабу. Похожие, но только однокомнатные домики стояли на краю аэродрома. В них размещались летчики в ожидании вылета.

КП Кожедуба располагался в сопке, на западной стороне аэродрома. В одном-двух километрах от аэродрома стояли антенны радиотехнических станций П-3. Станции позволяли обнаруживать самолеты противника, летящие на высоте 3500—5000 метров, на расстоянии 100—150 км, а цели, шедшие на больших высотах (в ясную погоду до 11—12 тысяч метров) на удалении от аэродрома до 240 км. Наличие станций исключало скрытный подход и неожиданную атаку самолетов противника. В то же время иногда с радиотехнических станций поступала неверная информация о типах и количестве атакующих самолетов противника, поскольку разрешающая способность станций была тогда сравнительно невелика.

Тип атакующих машин, высоту полета цели, ориентировочное количество самолетов в группе определяли по характеру импульсов. Операторы РТС одновременно контролировали до девяти целей в различных азимутах. Характеристики целей передавались планшетистам, которые их вели. По данным планшетистов принимали решения командир корпуса и командиры дивизий. После команды на вылет в течение нескольких минут уточнялся курс, высота и тип самолетов противника, и соответствующие команды поступали ведущим групп истребителей.

На предшествующем атаке последнем этапе процесса наведения очень много зависело от командиров групп истребителей. Как правило, это были командиры полков и комэски. От их действий зависела результативность первой атаки и, как следствие, всего воздушного боя. Е.Г. Пепеляев и С.Ф. Вишняков выстраивали свои атаки очень расчетливо и точно, хорошими ведущими показали себя С.П. Субботин, А.И. Митусов, Б.В. Бокач, Н.К. Шеламонов.

Однажды, когда не было погоды и полетов, Пепеляев и Кожедуб, беседуя, прохаживались по краю мокрой взлетной полосы. Кожедуб вдруг указал на задумавшегося летчика, сидевшего у домика и печально чертившего палочкой что-то у своих ног.