Олег Смыслов - Защитники Русского неба. От Нестерова до Гагарина

Большое внимание было уделено вопросам взаимодействия авиации фронтов и Балтийского флота с сухопутными войсками и между собой. С этой целью вспомогательный пункт управления командующего воздушной армией развернули вместе с КП командующего 67-й армией, наносившей главный удар в полосе Ленинградского фронта.

В стрелковые дивизии первого эшелона были направлены офицеры-авиаторы со средствами связи, в задачу которых входило принимать от наземного командования заявки на уничтожение войск и объектов противника и передавать их на КП авиасоединений и частей.

Линия фронта обозначалась сигнальными ракетами, а ночью зажигались костры.

Для согласования и уточнения вопросов взаимодействия генерал С.Д. Рыбальченко выезжал на Волховский фронт и совместно с генералом И.П. Журавлёвым отрабатывал план использования ВВС в операции.

В январе 1944 г. 13-я воздушная армия успешно действовала в ходе Ленинградо-новгородской наступательной операции, в июне — в Выборгско-Петрозаводской операции.

В 1946 г. Степан Дмитриевич назначен командующим ВВС Киевского военного округа. С 1947 г. — генерал-инспектор бомбардировочной авиации и заместитель главного инспектора по ВВС Главной инспекции Вооружённых сил, с 1951 г. — командующий ВВС войск Дальнего Востока и ДВВО, с 1956 г. — начальник военной кафедры Ленинградской лесотехнической академии.

В 1963 г. генерал-полковник авиации (1944 г.) Рыбальченко в возрасте 60 лет уволен в запас.

Сергей Игнатьевич Руденковойну встретил в должности командира 31-й авиационной дивизии. Уже тогда при перелёте на фронт ему пришлось проявить свою решительность. Об этом случае он весьма интересно написал в своих мемуарах буквально следующее: «Прилетаем в Казань и видим: на аэродроме выложен крест — посадка запрещена. На старте никого не было, а наш Ли-2 стоял неподалёку от ангара. Что ж, крест крестом, а всё равно

надо садиться. Ведь за мной идёт полк, горючего на самолётах в обрез. Сел, выскочил из машины и — к посадочному знаку. Стоявший возле него человек в гражданской одежде хмуро спрашивает:

— Почему вы сели?

— Летим на фронт, — отвечаю ему. — А вы почему крест держите?

— Здесь запрещено садится.

— Кто запретил?

— Начальник аэродрома.

Я твёрдо и решительно приказываю:

— Выкладывайте посадочный знак! Видите, самолёты на кругу.

Он отказывается. Тогда сам беру полотнище и начинаю растягивать его. Но он мешает мне. Снова пытаюсь урезонить упрямца: на самолётах, мол, горючее на исходе, но тот всё равно не соглашается. Что делать? Вынимаю из кобуры револьвер и говорю:

— Если вы сейчас же не выложите "ТТ" и начнёте принимать самолёты, буду стрелять. Мы на фронт летим, а вы мешаете нам. У истребителей горючее на исходе. Вместо того чтобы воевать, побьются здесь».

В ноябре 1941 г. Руденко назначают командующим ВВС 20-й, затем 61-й армий. С января 42-го он — командующий ВВС Калининского фронта, с апреля — 1-й оперативной авиационной группой Ставки ВГК, с июня — заместитель командующего ВВС Юго-Западного фронта.

В сентябре 1942 г. Сергея Игнатьевича ставят на должность командующего 16-й воздушной армией, которой он будет командовать до конца войны на Сталинградском, Донском, Центральном, Белорусском и 1-м Белорусском фронтах.

Маршал авиации Е.Я. Савицкий, характеризуя Руденко, отмечал: «Давнее знакомство позволило мне хорошо узнать этого выдающегося человека, посвятившего всю свою жизнь авиации. Сергей Игнатьевич Руденко обладал колоссальным опытом и до тонкостей знал авиационное дело. Это был талантливый командир, человек высокой культуры и глубоких разносторонних знаний».

Считается, что генерал Руденко «творчески подходил к вопросам боевого применения авиации, принимая неожиданные для противника решения.

В ходе Висло-Одерской стратегической наступательной операции по его инициативе впервые в практике войны заранее планировалось некоторым соединениям действовать с аэродромов, захваченных советскими танкистами в тылу противника, а также использовать отдельные участки автотрасс в качестве аэродромов».

Едва ли не главную роль сыграл Руденко и в создании пунктов наведения самолётов с земли.

Из воспоминаний генерал-майора авиации А.Ф. Семёнова: «Они впервые появились именно здесь, под Сталинградом. И это сразу расширило боевые возможности авиации. Авиационный командир стал гораздо больше влиять на ход и исход каждого воздушного боя, получил возможность осуществлять наращивание сил. Возросла эффективность боевых вылетов. Уменьшились потери из-за неорганизованности и разобщённости в действиях как боевых групп одного и того же полка, так и различных родов авиации».

Лазарь Константинович Бронтман, достаточно известный в те времена военный корреспондент, встретился с командующим 16-й воздушной армией 18 июня 1943 г. В своём рабочем блокноте он записал: «Днём был у командующего воздушной армией генерал-лейтенанта Руденко и его начштаба генерал-майора Брайко.

Живут они в лесу, в целом земляном городе. Блиндажи трёх-четырёхкомнатные, чистота, порядок, окна со стёклами и занавесками, телефон с Москвой.

Принял меня отлично. Выпили, сели на траву и беседовали около трёх часов. Рассказал о тактике массированных налётов, говорил, что такое прикрытие наземных войск и господство в воздухе, что в воздухе дорогу наглухо не закроешь и проч. Постреливали зенитки, покусывали комары. Генерал высок, статен, живое лицо, блондин, чуть седой, очень культурный и обходительный.

В свою авиацию влюблён и чуть-чуть к ней неравнодушен».

Не менее интересно и воспоминание о Руденко, которое оставил генерал-лейтенант К.Ф. Телегин: «Обладавший, казалось, неисчерпаемым запасом отменно прочного врождённого здоровья, С.И. Руденко выглядел значительно моложе своих тридцати восьми лет, румяное лицо и внимательный, всё подмечавший взгляд голубых глаз, в которых отразилась синь того самого неба, без которого он не мыслил своего существования, буквально покоряли своей непосредственностью. В его внешнем облике своеобразно соединялись почти юношеская способность к смущению с суровостью воина, не раз глядевшего в глаза смертельной опасности. <���…>

С провинившимся он всегда разбирался кропотливо и внимательно и, если вынужден бывал наказывать, то применял взыскания с завидным педагогическим эффектом».

Приехал однажды к Руденко командующий ВВС Войска Польского генерал Полынин. Сидели они в его комнате на командном пункте. Сергей Игнатьевич принимал доклады и подписывал документы. А ближе к полуночи решил температуру проверить. Подержал под мышкой термометр около десяти минут и отдал Полынину:

— На, посмотри.