Владислав Корякин - Война в Арктике. 1941—1945

3 сентября к острову подошел корабль норвежских королевских ВМС, прекративший работу немцев. В свою очередь, немцы попытались взять реванш, высадив здесь в начале октября настоящий десант в составе 64 человек. 16 ноября британцы решили навести свой порядок на этом важнейшем участке Арктического ТВД, отправив к острову целую эскадру в составе старого линкора «Рипалс», крейсера «Наяд», вспомогательного крейсера «Легация» и двух вооруженных траулеров. Немцам оставалось только выкинуть белый флаг. В феврале 1941 года союзники с бота «Оннисвег» высадили здесь своих метеорологов вместе с небольшим гарнизоном, вооружение которого включало даже 76-мм пушку.

Однако, наибольшее внимание военных и разведчиков у границ Арктики на рубеже 1940 и 1941 годов было приковано к северным пределам материка Европы, где вооруженные силы двух главных участников конфликта 1939—1945 годов разделяла узкая полоска финской территории — область Петсамо, по обоим сторонам которой проходили интенсивные военные приготовления. Анализ ситуации заинтересованными ведомствами показал отчетливые военные приготовления немцев на севере Норвегии в Финмаркене (строительство аэродромов, дорог, казарм и т.д., включая базу подводных лодок в Киркинесе), вскоре после завершения боев под Нарвиком. Определенно нацисты с кем-то собирались воевать, причем на суше, и определенно не с финнами.

Между тем по многим показателям оборонные мероприятия Северного флота складывались не лучшим образом, даже несмотря на то, что его численный состав выглядел значительным: три старых (типа «Новик») и пять эсминцев повой постройки (проекта 7), пятнадцать подводных лодок разных типов, не считая сторожевиков и заградителей, береговых батарей и т.д. Военно-воздушные силы флота составляли почти 120 самолетов. Вместе с тем многие машины относились к устаревшим типам, для них не хватало аэродромов, плохо было с ремонтной базой и т.д. Хуже того — наряду с нехваткой аэродромов ВВС СФ не использовался опыт Полярной авиации ГУ СМП в базировании на аэродромах Земли Франца-Иосифа (включая ледниковые купола) и даже Новой Земли, где на мысе Желания садились самолеты разных типов, начиная от разведчиков Р-5 и кончая тяжелыми ТБ-3. Кроме того, в составе Северного флота отсутствовали летающие лодки, способные противостоять машинам аналогичного назначения у потенциального противника

За Варангер-фиордом этим силам противостояли один вспомогательный крейсер, восемь эсминцев, до тридцати сторожевиков, противолодочных кораблей и тральщиков, не считая 400 самолетов разных типов, нередко качественно превосходившие наши. Было ясно, что с началом вооруженного конфликта с партнером по договору 1939 года в Арктику подтянутся и подводные силы кригсмарине с их опытом войны в Атлантике.

Складывающуюся обстановку на будущем ТВД наши военные моряки в отличии от Кремля оценивали достаточно верно. «Между тем обстановка с каждым днем становилась все более напряженной. 17—18 июня 1941 года над полуостровами Средний и Рыбачий, над главной базой флота Полярное, неоднократно появлялись немецкие самолеты-разведчики. Их обстреляла зенитная артиллерия флота, в воздух поднимались наши самолеты. 19 июня Военный совет Северного флота ввел повышенную оперативную готовность» (Козлов, Шломин, с 100—101). Неслучайно главу военных мемуаров, посвященную началу войны, командующий Северным флотом А.Г. Головко назвал «Неожиданность, которую ждали». Источник из гестапо (повторяю — из гестапо!) 17 июня назвал нашему берлинскому резиденту Короткову конкретную дату нападения — 22 июня. Было потеряно еще пять суток самого драгоценного времени, обошедшегося нам в миллионы жизней! Накануне советский военно-морской атташе, только что вернувшийся из Берлина, капитан 1-го ранга М.А. Воронцов доложил наркому ВМФ Н.Г. Кузнецову. «Завтра война!»

Наконец, рано утром 22 июня, столь долгожданное нападение совершилось. Премьер-министр Англии Уинстон Черчилль моментально отреагировал на эту новость в вечернем выступлении по Би-Би-Си, одновременно подтвердив свое отношение к сталинскому режиму, отделив его от трагедии страны, чего товарищ Сталин не мог простить своему заклятому британскому союзнику до самой смерти: «За последние 25 лет никто не был более последовательным противником коммунизма, чем я. Я не возьму обратно ни одного слова, которое я сказал о нем.. Но мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем Мы обратимся ко всем нашим друзьям и союзникам во всех частях света с призывом придерживаться такого же курса… Не мне говорить о действиях Соединенных Штатов, но я скажу, что если Гитлер воображает, что его нападение на Советскую Россию вызовет расхождение в целях или в усилиях великих демократий, которые решили уничтожить его, то он глубоко заблуждается» (Черчилль, с. 171—172). Хитрый англичанин знал, что в стремлении сохранить свою власть Великий Диктатор будет сражаться до последнею советского солдата, и поэтому Черчилль заявил: «Мы окажем России и русскому народу всю помощь, какую только сможем», и, добавим от себя, сберегая драгоценную британскую кровь. Настало время рассказать о том, что происходило на северной кромке Европейского континента на границе Советского Союза и в омывающих его морях.

С самого начала осуществления плана «Барбаросса», наше сопротивление безжалостному противнику часто носило характер вынужденной импровизации при потере связи с Верховным командованием. На северном фланге советско-германского фронта все происходило совершенно иначе. Прежде чем немцы окончательно выдохлись здесь в своем «дранг нах остен», так и не достигнув поставленных целей, они одолели всего 50 километров советской территории, — до Архангельска, как предела намеченного продвижения на 1941 год, оставалось больше тысячи. Так же далеки оказались немцы и от намеченных целей в море и в небе Арктики. Сыграли свою роль среди прочего особенности характера северян — на кромке суши и моря на протяжении веков даже в обычной повседневной жизни им отступать было просто некуда. Это не было учтено ни в плане «Барбаросса», ни в оперативных документах армейской группы «Норвегия», ни в уставах вермахта.

В целом развитие ситуации в мемуарах командующего Северным флотом адмирала А.Г. Головко соответствует позднейшим документам и определяется двумя обстоятельствами: первое — правильной оценкой времени начала войны, определенного разведкой флота по сосредоточению войск противника в Финмаркете (северная Норвегия), и, второе, своевременным исполнением директивы № 1 из Наркомата военно-морского флота за подписью наркома Н.Г. Кузнецова. Кроме того, немцы сами обнаружили свои намерения, направив воздушную разведку 17 июня к главной базе флота в Полярном. При этом адмирал Головко нередко оставлял за собой право на окончательное решение, независимо от указаний, поступающих из Москвы, что отразилось в ближайшие дни, когда мир сменился войной. В этом отношении он имел союзника в Наркомате военно-морского флота в лице наркома Кузнецова, хотя оба адмирала не всегда признавались в этом.