Владимир Афанасенко - 56-я армия в боях за Ростов. Первая победа Красной армии. Октябрь-декабрь 1941

Даже в этих сложных условиях часть рабочих и служащих, рискуя своей жизнью, спасала имущество, оборудование и другие материальные ценности. Так, в документах Октябрьского районного промкомбината отмечалось, что «благодаря бдительности и преданности вахтера обувного цеха № 1 коммуниста Павлова, не оставлявшего цеха во время пребывания фашистов в Ростове, этот цех избегнул разграбления находящихся в нем ценностей и пострадал лишь от бомбардировки»; «находчивостью и распорядительностью заведующего транспортом Комбината т. Шулешко С.И., отдавшего лошадей на хранение по домам конюхам и возчикам, сохранилось живое поголовье транспорта Комбината».

Ночь с 20 на 21 ноября прошла для многих жителей города тревожно. Им было не до сна, все небо пылало в заревах пожаров: горели железнодорожный вокзал, главный корпус Ростовского института инженеров железнодорожного транспорта, Ростовский институт народного хозяйства, кинотеатр «Буревестник», Лендворец, и другие здания {126} 126 Вдовий М.А. Ростов-город, Ростов-Дон. Историческое повествование. 2-е изд., испр. и доп. Ростов н/Д, 2007. С. 180. . То тут, то там возникали перестрелки, слышались автоматные и пулеметные очереди, перемежавшиеся взрывами снарядов и гранат. А утром вдруг неожиданно наступила тишина {127} 127 Щербаков Ю.Г. Картинки войны (воспоминания ростовчанина). Ростов н/Д, 2005. С. 9. .

С рассвета к переправам бросились отступавшие части 56-й армии, державшие оборону на северных окраинах города. По воспоминаниям очевидцев, в этот день «по Энгельса быстрым шагом, а то и бегом, уходили по двое-трое и по одному красноармейцы и младшие командиры. Нас спрашивали, как быстрее пройти к Дону». Завязались скоротечные уличные бои, продолжавшиеся целый день и следующую ночь до утра 22 ноября. Некоторым частям и подразделениям РККА удалось прорваться к переправам. Так, около 12 часов дня 21 ноября через наплавной мост на Буденновском проспекте на левый берег Дона перешло Ростовское военно-политическое училище.

Но после взрыва мостов путь на левый берег оказался отрезан. Части, которым не удалось прорваться к Дону, отступали в сторону Новочеркасска. Отдельным группам красноармейцев пришлось искать спасения в самом городе. Прямо на улицах они избавлялись от винтовок, амуниции, военной формы. Многих спасли местные жители, рискуя собственной жизнью и жизнью своих близких. Один боец заскочил в дом к Тихомировым: «а у нас второй этаж, маленький дом: "Дайте переодеться, переодеться бы!" Отец у меня роста небольшого, но мы все равно его взяли себе». Пришлось его сначала переодеть в белье, а красноармейскую форму выбросить. И когда в квартиру ворвались оккупанты с криками: «Партизан, партизан!», красноармейца выдали за больного тифом. Это помогло, немецкие военнослужащие, опасавшиеся эпидемий, тут же ушли: «Потом мы нашли одежду для парня этого… Мать дала ему одежду невоенную, и мы парня одели, и он ушел».

Многим уйти уже не удалось. Среди них оказались и работники Ростовского областного военкомата, располагавшегося на пересечении Пятой улицы (в настоящее время — улица Малюгиной) и переулка Доломановского. Практически все они были расстреляны на своих рабочих местах 20 ноября. Погиб и областной военком полковой комиссар Денис Денисович Малиевский.

Как и в большинстве других оккупированных городов, приход захватчиков сопровождался настоящим грабежом самими жителями магазинов, ларьков, складов. По воспоминаниям очевидцев, растаскивали все подряд: « Тянет мужик ящик с папиросами "Беломорканал". Ветренный кричит ему: "А там ребята «Казбек» нашли". Бросает мужик свой "Беломор" и — за "Казбеком". Выше сортом товар». Другой еле тащил на плече мешок с мукой: «Опустить на землю не решается — не поднимешь потом. А идти дальше мочи нет. Наклоняется и отсыпает часть на землю. Шагов через полета отсыпает вновь. И так далее. Идет, а позади остаются белые кучи…» По улицам вниз к Дону потекли настоящие алкогольные «ручьи» из разграбленного завода шампанских вин и взорванных винных складов. Находилось те, кто черпал кастрюлями и любой другой посудой, а то и ладонями из этих ручьев или пили вино, лежа прямо на земле. Рядом валялись уже пьяные жители.

Вместе с жителями в этой «грабиловке» участвовали и солдаты вермахта. Так, когда 21 ноября горожане растаскивали балалайки, мандолины, гитары и баяны из музыкального магазина на углу Чехова и Энгельса, примерно во втором часу дня со стороны Кировского проспекта подъехала легковая машина с немцами на подножках: «Один немец, входя в магазин, поскольку там находилось много людей, вынул пистолет и стал стрелять вверх. Толпа стала разбегаться, но ненадолго. Видя, что немцы стали выбирать и грузить в машину музыкальные инструменты, люди стали возвращаться и забирать оставшееся».

Назначить гражданские власти в Ростове-на-Дону вследствие краткости первой оккупации захватчики не успели. Но уже к вечеру 21 ноября на домах висели приказы, в которых жителям обещали расстрел за грабеж, а также за выступление против оккупационных властей, за хранение холодного и огнестрельного оружия, за уклонение еврейского населения от регистрации и ношения желтой сионской звезды {128} 128 Вдовин М.А. Указ. соч. С. 315. . Но грабеж не прекращался. В ночь на 23 ноября налетчики даже срезали кожу с кресел в театре имени Максима Горького, сорвав запланированное там оккупантами мероприятие. На следующий день оккупанты привели свои угрозы в исполнение. Сотни арестованных жителей провели колонной по ростовским улицам, а затем расстреляли по обвинению в мародерстве {129} 129 Вартанов Э. Клейст на Дону // Седьмая столица. 2004. JNfe 12. . К тому же с 23 ноября ударили морозы, «на улице немцы стали останавливать прохожих, снимать шапки, обувь и другие теплые вещи. Стали ходить по домам».

Впрочем, для жизни населения в оккупированном Ростове существовали и другие угрозы. Практически на следующий день после захвата города советская артиллерия открыла с левого берега Дона огонь по Ростову. Били, как и принято, «по площадям», вследствие чего под снарядами советских орудий погибали советские же мирные граждане, разрушались предприятия и жилые дома {130} 130 Вдовин М.Л. Указ. соч. С. 309—310. . Советским орудиям отвечала немецкая батарея, расположившаяся прямо на Буденновском проспекте. По воспоминаниям Ю.Г. Щербакова, один из прилетевших из-за Дона снарядов «развалил второй этаж дома неподалеку от нас, и оторвало ногу знакомому мне мальчику. Родители его и кто-то из соседей были при этом убиты».

Стрельба продолжалась на протяжении всех восьми дней, в течение которых немецкие войска находились в Ростове. Она не была единственной неприятностью для ростовчан. В условиях оккупации жизнь заметно усложнилась, так как прекратилась подача электроэнергии и воды. Если электричество заменили коптилки, то воду пришлось носить из реки. Когда 14-летний Ю.Г. Щербаков пошел с ведром в сторону замерзшего Дона, его предупредили, что возле берега опасно ходить, так как там проходила фронтовая полоса. Тогда он отправился на приток Дона Темерник: «Хотя это далеко, и вода там грязная, но люди несли ее оттуда, и другого выхода не было».