Херберт Вильсон - Линкоры в бою, 1914-1918 гг.

Переживания тех, кто находился внизу, были ужасны: одна группа в течение нескольких часов была изолирована в левом машинном отделении, после того как они наполовину задохнулись от дыма разорвавшихся снарядов, им грозила смертельная опасность от работавших мотылей машины, а травившийся пар душил и обжигал их. Они гибли один за другим, пока не остались в живых только трое. Корабль был покинут после того, как была потеряна всякая надежда его спасти. Сначала думали, что, по крайней мере, несколько из повреждений «Уорриора» были причинены 356-мм снарядами, так как имелись сведения, будто некоторые из германских кораблей были перевооружены, но это предположение оказалось ошибочным*.

Гибель «Уорриора» должна быть приписана, главным образом, тому, что 152-мм бортовая броня не могла выдержать попаданий 280- и 305-мм германских снарядов. На кораблях типа «Бархэм» жизненные части корабля, машинное отделение и погреба были защищены гораздо более толстым — 330-мм поясом, но более тонкая броня на трех из них пробивалась неоднократно.

На «Бархэме» самые тяжелые повреждения причинил снаряд, попавший около башни «В». Тонкая бортовая броня была пробита, и среди санитарного персонала и личного состава радиостанции, находившихся в этом отделении, было много жертв. Пламя от разрыва снаряда достигло батарейной палубы, подожгло находившийся там кордит и причинило тяжелые потери. Куском этого же снаряда, влетевшим в нижнюю боевую рубку, был смертельно ранен младший штурман; тот же снаряд вывел из действия радиостанцию, которая была так необходима на «Бархэме» — флагманском корабле 5-й эскадры линейных кораблей.

На «Малайе» ударом снаряда, попавшего в башню «Х», сорвало крышу башни с болтов, и она подпрыгивала при каждом залпе. На этом же корабле произошел редкий случай: 2 неприятельских снаряда попали в одно и то же место — в 152-мм броню*, защищавшую 152-мм батарею; возник пожар боевых припасов, повлекший за собой большие жертвы. «Самое тяжелое впечатление во всем этом деле, — пишет один из офицеров**, - было то, что запах горелого человеческого мяса продолжал ощущаться на корабле в течение многих недель и вызывал у всех постоянное чувство тошноты. Когда нижняя батарея была, наконец, освещена через запасную магистраль, зрителям представилась незабываемая картина: все было закопчено и оголено огнем, переборки камбуза, корабельной лавки и сушилки были выпучены и изогнуты самым причудливым образом, и вся палуба была покрыта дюймов на шесть водой».

Два снаряда, разорвавшиеся в наружных нефтяных ямах правого борта, вызвали значительный крен на правый борт, но в связи с этим повреждением стало очевидным одно из многочисленных преимуществ жидкого топлива: крен был выправлен путем простой перекачки нефти из цистерн правого в цистерны левого борта без увеличения водоизмещения корабля. Несмотря на повреждения «Малайи», на следующее утро выяснилось, что скорость ее не уменьшилась свидетельство прочности и высокого качества постройки корабля. Эти два снаряда попали ниже броневого пояса, глубоко под водой, и, когда пробоины были осмотрены в доке, то они показались слишком большими для артиллерийских снарядов, и возникло предположение, что «Малайя» столкнулась с подводной лодкой***. Однако в настоящее время известно, что ни одной германской подводной лодки поблизости не находилось.

Повреждения «Уорспайта» были таковы, что, когда его вводили в док, он имел осадку 10,8 м. Попадавшие в него германские снаряды давали при разрыве столбы золотистого пламени, «зловоние, непроницаемую пыль и… ужасный шум». Два кочегара были замечены и остановлены в тот момент, когда они старались вывернуть взрыватель у 305-мм германского снаряда, который причинил большие повреждения, но не разорвался.

С «Мальборо» не видели следа попавшей в него германской торпеды во время ее хода, и это привело к мысли, что немцы изобрели торпеды, не оставлявшие следа на поверхности воды. Корабли этого типа имеют хорошую систему внутренних отсеков, но тем не менее «Мальборо» получил крен в 8° на правый борт, и вода залила котельное отделение «А», так что пришлось погасить топки в 6 котлах. Опасность кораблю не угрожала; перегрузкой угля и перекачкой жидкого топлива с правого борта на левый крен был постепенно выправлен. Удар торпеды был сильно заметен в нижней боевой рубке; около места взрыва поднялся нефтяной дым и погасли все огни.

В германском флоте наибольшее число попаданий тяжелыми снарядами получил «Лютцов», по крайней мере вдвое больше, чем «Куин Мэри», 280-мм броня башни «В» была пробита, и правое 305-мм орудие повреждено. Пламя зажгло заряды, вспыхнул пожар, и вся башня была временно выведена из действия. Были повреждены электрические провода в башне «Y»*, и она перешла на ручное заряжание. Вода из пробоин ниже ватерлинии залила много отсеков «Лютцова», но до 23 ч еще была надежда довести его до порта; после этого переборки одна за другой начали сдавать под огромным давлением воды.

В полночь помпы перестали справляться с поступавшей водой и не могли помешать ей залить динамо-машины. Затем вода дошла до башни «А» и через нее проникла в переднее котельное отделение.

Попытка идти задним ходом и, таким образом, уменьшить давление на переборки не удалась, так как нос сидел на 13,25 м и винты обнажились. Поэтому было отдано распоряжение спустить пары; 4 эскадренных миноносца, сопровождавшие корабль, подошли к борту, и личный состав в образцовом порядке покинул корабль; первыми перенесли раненых; командир покинул корабль, когда мостик уже был в воде.

После того как настоящий труд был уже сдан в печать*, в журнале «Маrine Rundschau» появился чрезвычайно интересный рассказ о пережитом на «Лютцове», написанный его старшим артиллеристом Г. Пашеном. Пашен рассказывает, что, когда были замечены крейсеры Битти, позади них, примерно в 149 каб. от «Лютцова», были видны корабли 5-й линейной эскадры. «Лютцов» стрелял четырехорудийными залпами носовой и кормовой групп башен попеременно.

Немцы пристрелялись около 15 ч 50 мин. Англичане «пристреливались бесконечно долго».

Слабое действие британских снарядов он приписывает тому, что англичане пользовались черным порохом: «Удар их имел полную силу снарядов большого калибра; каждое попадание сопровождалось сильным толчком… но эффект разрыва был незначительным». Пашен полагает, что если бы он с самого начала боя стрелял бронебойными снарядами, «„Лайон“ и его адмирал вряд ли уцелели бы». Попадания в «Лютцов» были, вероятно, с «Инвинсибла», а, может быть, с «Лайона» и «Принцесс Рояйл». Один снаряд попал в башню «А», рикошетировал в башню «В», пробил 250-мм броню, убил в башне много людей в воспламенил 2 заряда в подъемнике. Одно орудие было выведено из действия, другое, защищенное траверсом, продолжало стрелять.