Олег Смыслов - Плен. Жизнь и смерть в немецких лагерях

Юрий Владимирович Владимировтакже прошел фильтрацию после плена, из которого освободился в мае 45-го. Затем с сентября работал на шахте в Донбассе. В октябре того же года получил военный билет, а потом и удостоверение личности, заменяющее паспорт.

В 1946 году Юрий Владимирович был зачислен в число студентов технологического факультета Института стали имени И.В. Сталина.

Иван Ксенофонтович Яковлевпосле успешно пройденной фильтрации был призван в армию и проходил службу в отдельном мостостроительном батальоне. После выхода Указа Президиума Верховного Совета СССР от 25.09.45 года, как учитель по образованию, был досрочно демобилизован и вернулся на родину.

Петр Николаевич Кучинский, капитан РОА, опознавший Власова в колонне, с 13 мая 1945 года проходил спецпроверку при КР «СМЕРШ» 2-го Украинского фронта. 19 июня Указом Президиума Верховного Совета СССР «за успешное выполнение особого задания командования на фронте» награжден орденом Отечественной войны 1-й степени.

2 сентября направлен для прохождения дальнейшей службы в 28-й запасной стрелковый полк 12-й стрелковой дивизии в лагерь Алкино. 27 декабря отправлен в Москву в ГУКР «СМЕРШа». До весны 1946 года находился в 7-м отделении Подольского ПФЛ № 7, после чего был выслан в Тульскую область.

Александр Печерский, организовавший самое успешное восстание нацистских узников во время Второй мировой войны, после соединения партизанских отрядов с Красной армией прошел проверку и был направлен в штрафной батальон, который формировался в Подмосковье. В штрафбате Печерский был тяжело ранен, но выжил. Дошел до Германии. После войны жил в Ростове, работал администратором в Театре музыкальной комедии.

С 20 апреля по 9 мая 1945 года только 2-м Белорусским фронтом было освобождено военнопленных и гражданских лиц: бывших военнослужащих РККА — 26 480, граждан СССР — 8 628, военнопленных союзных и других стран — 45 292.

30 ноября 1945 года в своем донесении Уполномоченный СНК СССР по делам репатриации генерал-полковник Голиков докладывал начальнику Генерального штаба Красной армии о ходе репатриации граждан СССР и других государств:

«1. Установлено, что, по неполным данным, врагом было захвачено и уведено всего 6 810 547 (из них: граждан, населен. 4 794 087, военнопленных 2 016 460 (только выявленные и учтенные).

2. Из этого числа выявлено и взято на учет 5 575 592 (из них: граждан, населен. — 3 559 132, военнопленных — 2 016 460).

3. Из числа выявленных уже репатриировано 5 289 630 (из них: граждан, населен. — 3 474 608, военнопленных —1 815 022).

В том числе:

а) определены на место — 5 060 572 (из них: граждан, населен. — 3 319 624, военнопленных — 1 740 948),

б) находятся в зоне бывших фронтов — 229 058 (из них: граждан, населен. — 154 984, военнопленных — 74 074).

4. Подлежит репатриации из числа выявленных и учтенных из иностранных государств — 258 962 (из них: граждан, населен. — 84 524, военнопленных — 201 438).

5. Остается невыясненных из числа уведенных в фашистскую неволю, которых можно считать в основном погибшими — 1 234 955 (из них: граждан, населен. — 1 234 955, военнопленных — неизвестно)…»

Окончательные итоги проверки советских граждан и военнопленных были подведены в официальных документах на 1 марта 1946 года. К этому времени было репатриировано 4 199 488 советских граждан (2 660 013 гражданских и 1 539 475 военнопленных), из них 1 846 802 поступило из зон действия советских войск за границей и 2 352 686 принято от англичан и американцев и прибыло из других стран.

В том числе:

было направлено к месту жительства: 2 146 126 (80,68%) гражданских лиц и 281 780 (18,31%) военнопленных;

было призвано в армию: 141 962 (5,34%) гражданских лиц и 659 190 (42,82%) военнопленных;

было зачислено в рабочие батальоны: 263 647 (9,91%) гражданских лиц и 344 448 (22,37%) военнопленных;

было передано в распоряжение НКВД: 46 740 (1,76%) гражданских лиц и 226 127 (14,69%) военнопленных;

находилось на сборно-пересыльных пунктах и использовалось на работах при советских воинских частях и учреждениях за границей 61 538 (2,31%) гражданских лиц и 27 930 (1,81%) военнопленных.

Согласно инструкциям, которые получили начальники проверочных органов, из числа репатриантов аресту и суду подлежали:

во-первых, руководящий и командный состав органов полиции, «народной стражи», «народной милиции», Русской освободительной армии, национальных легионов и т.п.;

во-вторых, рядовые полицаи и рядовые члены вышеперечисленных организаций, принимавшие участие в карательных экспедициях или проявлявшие активность при исполнении обязанностей;

в-третьих, бывшие военнослужащие Красной армии, добровольно перешедшие на сторону противника;

в-четвертых, бургомистры, крупные фашистские чиновники, сотрудники гестапо и других немецких карательных органов;

в-пятых, сельские старосты, являвшиеся активными пособниками оккупантов.

«Какой же была дальнейшая судьба этих попавших в руки НКВД “борцов за свободу”? — задает вопрос и тут же отвечает историк И. Пыхалов в своей книге “Великая оболганная война”. — Большинству из них было объявлено, что они заслуживают самого сурового наказания, но в связи с победой над Германией Советское правительство проявило к ним снисхождение, освободив от уголовной ответственности за измену Родине и ограничилось отправкой на спецпоселение сроком на 6 лет.

Такое проявление гуманизма явилось для пособников фашистов полной неожиданностью. Вот характерный эпизод. 6 ноября 1944 года в Мурманск прибыли два английских корабля, на борту которых находилось 9907 бывших советских военнослужащих, сражавшихся в рядах немецкой армии против англо-американских войск и взятых ими в плен. По статье 193 тогдашнего Уголовного кодекса РСФСР за переход военнослужащих на сторону противника в военное время предусматривалось только одно наказание — смертная казнь с конфискацией имущества. Поэтому многие ожидали, что их расстреляют сразу же на мурманской пристани. Больше года эти люди проходили проверку в спецлагере НКВД, а затем были направлены на 6-летнее спецпоселение. В 1952 г. большинство из них было освобождено, причем в их анкетах не значилось никакой судимости, а время работы на спецпоселении было зачтено в трудовой стаж.

Всего в 1946—1947 гг. на спецпоселение поступило 148 079 власовцев и других пособников оккупантов. На 1 января 1953 года на спецпоселении оставалось 56 746 власовцев, 93 446 были освобождены в 1951—1952 гг. по отбытии срока.

Что же касается пособников оккупантов, запятнавших себя конкретными преступлениями, то они были направлены в лагеря ГУЛАГа.

Пару слов следует сказать и о бывших советских военнопленных, зачисленных в рабочие батальоны. Многие недобросовестные исследователи и публицисты включают их в разряд репрессированных. Между тем это совершенно не так.