Рафаил Мельников - Крейсер «Очаков»

На четвертом часу похода подозрение вызвал дым, замеченный эсминцем „Счастливый”; через 25 мин. он вступил в перестрелку с появившимся „Бреслау” на дистанции около 80 каб. На „Кагуле” противника опознали в 14.10 с расстояния 145 каб. Оказавшийся под огнем „Императрицы Марии” и уже накрытый ее залпом „Бреслау” отчаянно маневрировал, ставя одну за другой дымовые завесы и периодически сбрасывая на пути преследователей мины, предназначавшиеся для постановки перед Новороссийском. Немцам казалось, что неотступно преследовавший их и, как только дымовая завеса слабела, немедленно возобновлявший меткий огонь грозный линкор развивал скорость не менее 25 уз. Спасительные „туманные ящики” аппаратуры дымзавесы были на исходе, конец казался неминуем. Как последнюю надежду вызвали по радио „Гебен”, но помощь его не понадобилась — линкор неожиданно прекратил преследование, а от эсминцев, рассчитывавших покончить с „Бреслау” с наступлением темноты, его спас внезапно налетевший шквал с дождем.

Наименьшая дистанция, на которую „Кагулу” удалось в этом бою сблизиться с „Бреслау”, составила 125 каб., т. е. была вдвое больше предельной дальности стрельбы орудий нашего крейсера. После 15 час. погони „сильная тряска” и дымовая завеса не позволили „брать расстояния”, и в 15.55 „Бреслау” скрылся за горизонтом.

В этот последний период преследования „Кагул”, как докладывал командир, „постепенно сдавал в ходе”. Причины были все те же: еще год назад ставшая явной „общая значительная изношенность всех механизмов”, необходимость непрерывного опреснения воды для питания котлов (запасной воды не хватало); малое давление форсированного дутья из-за нарушений герметичности котельных отделений; „весьма плохое качество топлива”; недостаточная выносливость кочегаров при продолжительной полной скорости.

В 20 час. „Кагул” присоединился к „Императрице Марии” и, заняв свое место впереди нее, всю ночь шел 16-узловой скоростью. Утром 10 июля на корабле оставалось 460 т угля (при суточном расходе 320 т). Весь день крейсер обеспечивал практические стрельбы и маневры линкора в море совместно с минной бригадой, а с 16 час. начал практическую стрельбу чугунными снарядами с зарядом против подводных лодок. Маневрируя на 17-узловой скорости, крейсер отрабатывал стрельбу завесой залпами правого борта и отражение атак подводных лодок на циркуляции беглым огнем. Оказалось, что на „Кагуле”, как и на „Памяти Меркурия”, башни дают очень сильный разброс снарядов и отстают от палубных орудий по скорости заряжания и наводки; по этой причине башенные орудия участвовали в залповой стрельбе с пропусками через один залп. Усовершенствованная во время предшествовавших стоянок „голосовая связь” (новые переговорные трубы из центрального поста в казематы) оправдала себя. И снова, и снова приходилось глушить лопнувшие трубки котлов и даже ставить подкрепляющие бугеля на паропроводы.

17 сентября на переходе из Новороссийска в Севастополь сломался коленчатый вал парового привода „ветрогонки” (вентилятора) носовой кочегарки, образовался свищ в трубе свежего пара другой приводной машины вентилятора. Одновременно началось поступление трюмной воды с настила второго дна в междудонное пространство носовой кочегарки.

С первых дней стоянки приступили к привычным ремонтным работам. Меняли два набивочных кольца ЦВД обеих машин, исправляли кирпичную кладку в котлах № 1–4, паяли трубу свежего пара спусковой машинки, чистили от накипи водогрейные трубки и т. д.

Порт готовился к капитальному ремонту корабля: командование осознало, что дальнейшее его использование могло завершиться гибельными последствиями. Так, изношенность рубашек ЦВД обеих машин приводила к недопустимо большому, особенно на качке, пропуску пара в неработающую часть цилиндра, отчего машины уже давно не могли развивать полную мощность. В этом были повинны, и усугублявшие ненадежность механизмов сильно разработавшиеся подшипники и многие другие важные узлы, требовавшие ремонта или замены.

Давно дававшая о себе знать разрушительная для системы рулевого управления вибрация — „тряска” крейсера, вызванная проседанием валов до 5 мм, могла быть ликвидирована лишь заменой сработавшегося бакаута в подшипниках дейдвудов и кронштейнов гребных валов. Не требовала пояснений необходимость замены части главного и вспомогательного трубопровода, водогрейных трубок котлов и чеканки некоторых коллекторов, чья общая изношенность, часто выводившая котлы из действия, самым непосредственным образом лишала корабль полной скорости. Такую же роль играла изношенность золотниковых коробок и цилиндров паровых машин вентиляторов, не позволявшая поддерживать нужное давление воздуха в кочегарках.

По корпусу неотложной работой была замена настила второго дна в котельных отделениях: в среднем отделении оно было „ненадежно”, а в. остальных „совсем пропало”. Из-за этого не обеспечивалось хранение в междудонном пространстве даже двух третей запаса котельной воды, а при повреждении второго дна средней кочегарки крейсер и вовсе выводился из строя. Требовала восстановления герметичность котельных отделений и проверка водонепроницаемости отсеков, нарушение которой прямо грозило кораблю гибелью. Пришло время и перевооружения корабля.

На совещании специалистов порта, офицеров „Кагула”и транспорта-мастерской „Кронштадт” был принят график капитального ремонта крейсера, включая установку 130-мм орудий вместо шестидюймовых и замену котлов, предусматривающий его окончание в марте 1917 г. 25 сентября выгрузили на баржи боеприпасы, на следующий день перевели крейсер в Корабельную бухту. На баржи и в портовые склады выгрузили оставшийся уголь. В течение ноября с „Кагула” сняли все 152-мм орудия [108]и разобрали обе башни. Начался капитальный ремонт.

Установка 130-мм орудия вместо кормовой башни на крейсере „Кагул”

1 — помещение бензина; 2 — отсек пресной воды; 3 — помещение рулевой машины и ручного управления рулем; 4 — запасы сухой провизии; 5 — шахта светлого люка; 6 — элеватор подачи 130-мм патронов; 7 — броневая палуба; 8, 9 — погреба 130-мм патронов; 10 — выгородка водоотливного насоса.

1917 год стал последним годом существования Российской империи. Так недавно пышно справивший свое 300-летие и рассчитывавший существовать века самодержавный режим рухнул за считанные дни. Царь Николай II, еще вчера повелевавший „сей же час” прекратить в столице беспорядки, сегодня никому уже ненужный, в страхе ожидал решения собственной участи.