Николай Постников - Драма в Восточной Пруссии. Судьба 1-й русской армии генерала Ренненкампфа
- Название:Драма в Восточной Пруссии. Судьба 1-й русской армии генерала Ренненкампфа
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:Вече
- Год:2014
- Город:М.
- ISBN:978-5-4444-1815-4
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Николай Постников - Драма в Восточной Пруссии. Судьба 1-й русской армии генерала Ренненкампфа краткое содержание
Книга Н.Д. Постникова посвящена одному из самых драматичных событий Первой мировой войны — походу 1-й Русской армии в Восточную Пруссию в августе 1914 г. На основе многочисленных архивных документов, воспоминаний и писем участников войны автор рассказывает о судьбах русских и немецких солдат и офицеров, участвовавших в кровопролитных боях за Восточную Пруссию.
Книга рассчитана на специалистов и всех интересующихся историей Первой мировой войны.
Драма в Восточной Пруссии. Судьба 1-й русской армии генерала Ренненкампфа - читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Интервал:
Закладка:
Проблема мародёрства существовала и в российской армии. «Как только войска наши перешли границу, то стали жечь имения помещиков, — писал из расположения 2-й армии генерала А.В. Самсонова, в своём письме от 13/26 августа, неизвестный, скрывавшийся за подписью “Вася”, некой Рине Кликуновой в Рязань. — Сегодня, когда мы выезжали из Бороне-Перетаков, то там артиллеристы зажгли все постройки помещиков и склады для вина. Артиллеристы перепились и вино таскали вёдрами себе в лагерь [136].
Вообще артиллеристы ведут себя по-разбойничьи. Подражают казакам. Те, как только въезжают в деревню, то сейчас же начинают грабить, ломать и жечь» {220} .
Такое поведение казаков отмечали многие наблюдатели. Из расположения 1-й армии 3/16 августа неизвестный корреспондент писал в Петроград: «Наша дивизия стоит в Вержболово… Вчера в городе появилось много немецких экипажей и лошадей. Это военная добыча казаков» {221} . Капитан А.А. Успенский с недоумением писал о поведении казаков на страницах своих воспоминаний: «Вообще, меня поражала эта удивительная страсть казаков к разрушению. Часто, бывало, входишь в немецкую усадьбу и, если раньше побывали здесь казаки, то находишь ужасные следы разрушения: разбитые двери, окна и зеркала, пианино, буфеты, разорванные картины на стенах, пропоротые пиками диваны, кресла, даже постели!» {222}
С мародёрством в армии велась самая решительная и беспощадная борьба. Мародёров ждало суровое наказание вплоть до расстрела [137]. Все случаи мародёрства командование старалось пресекать на корню. «Пришли на ночлег в д.[еревню] Генрихедорф. Квартиру для дивизиона отвели в немецком ресторане и лавке, — писал об одном из таких случаев неизвестный офицер из 2-й армии А.В. Самсонова, скрывшийся за подписью “Саша”, — не было ни души, все бросились бежать и всё было брошено, а затем разграблено как офицерами, так и нижними чинами. Та ночь была отвратительная по своим деморализующим последствиям; пришлось пороть для восстановления порядка» [138]. Также жёстко по законам военного времени поступали с мародёрами и в 1-й армии.
Не назвавший себя офицер драгунского Смоленского полка сообщал своей жене в письме от 18/31 августа 1914 года:
«Любезная жена.
Вчера солдаты разграбили один частный дом. Я доложил об этом ротмистру. У одного солдата были найдены вещи из этого дома, и ротмистр хотел его застрелить, но так как среди солдат послышался ропот, то ротмистр не привёл своего намерения в исполнение… Солдат арестован и отправлен в Инстербург. Его ждёт, вероятно, смерть» {223} . [139]
8 часов 35 минут. 11/24 августа 1914 года. Деревня Ишдаген. Расположение 98-го Юрьевского пехотного полка.
Странным образом, но и после Гумбинненского сражения, провидение или случай продолжали крепко связывать невидимой нитью судьбы 98-го Юрьевского пехотного полка и 33-го эрзац-батальона. Юрьевский полк, находясь в авангарде дивизии, двигался следом за отступающим эрзац-батальоном капитана фон Бессера, по дорогам Восточной Пруссии через Гумбиннен и Инстербург на Тапйау. В этом движении они не видели, и не могли видеть друг друга, так как их разделяли сутки непрерывного марша, но чувствовали, что неприятель совсем близко и стоит только остановиться отступающим германским частям, как противники вновь вступят в кровавый бой и начнут убивать друг друга, выполняя приказы командования, свой долг и просто стреляя во врага, чтобы остаться в живых, чтобы враг не выстрелил в тебя первым.
11/24 августа в 8 часов 35 минут утра, перейдя по наведённому за ночь мосту через реку Ангерапп [140], Юрьевский полк двинулся по ещё влажному от утренней росы шоссе на Инстербург, который за день до этого в спешке, среди других отступающих немецких соединений, покидал эрзац-батальон капитана фон Бессера. После полудня [141]роты 98-го Юрьевского полка, одними из первых, походным маршем вступили на пустынные улицы Инстербурга, по которым ветер гнал им навстречу обрывки газет, агитационных плакатов и другого мусора, в одночасье, разорвав мёртвую тишину [142]шумом сотен шагающих по мостовой ног, движением колёс полковой артиллерии и конных повозок. Оставшиеся же в городе жители в страхе прятались по домам [143].
Инстербург, как и Гумбиннен, был оставлен немцами без боя. Впрочем, проходя через город, роты полка были дважды обстреляны сначала «одиночными людьми» {224} из окружающих домов, а потом и «неприятельским разъездом» {225} . Командиру полка В.А. Желтышеву пришлось выслать «цепь для очистки пути и дальнейшего движения» {226} . После чего немецкие патрули, не вступая в бой, отступили и скрылись среди улиц города. Мелкая стычка с противником не внесла сумятицу в движение полка через Инстербург, но в ходе неё был ранен один солдат {227} .
7 часов 30 минут. 11/24 августа 1914 года. Деревня Норкиттен [144]. Расположение 33-го эрзац-батальона.
Тем же прохладным августовским утром, когда полроты уставших, наводивших всю ночь мост, солдат, вернувшихся в расположение 1-го батальона подполковника Д.Н. Постникова и не успевших ни выспаться, ни передохнуть, переходили по этому самому мосту вместе со всем полком реку Ангерапп, на запад от Инстербурга, эрзац-батальон капитана фон Бессера, так и не сумев как следует отдохнуть [145], вышел из деревни Норкиттен и двинулся на Таплакен [146], небольшой городок, находившийся в 18 километрах к востоку от Тапиау.
Войдя в Таплакен ещё днём, части резервной дивизии Ф. Бродрюка остановились в нём на ночлег. Фон Бессер получил приказ выставить свой эрзац-батальон в сторожевое охранение. Но «район охраны был настолько обширен, — заметил капитан, — что его могли бы охранять и 4 батальона. Проверка постов заняла, поэтому часы» {228} .
Проведя всю оставшуюся часть дня в седле, фон Бессер проверял и расставлял караулы. И уже в сгущающихся сумерках капитан вместе с адъютантом въехал в большую, покинутую жителями деревню Парнэен [147], раскинувшуюся на левом берегу неширокой реки Нехна неподалёку от Таплакена. Здесь расположилась на отдых 2-я рота его батальона. Фон Бессер только успел проверить посты, как деревню накрыла тьма августовского вечера. И хотя ещё было не поздно, около 9 часов, но капитан приказал распрягать коней и готовиться к ночёвке. Во мраке фон Бессер еле различал повозку со своим багажом, которая медленно въезжала во двор дома, где он остановился. Слышал, как за невысоким забором на улице скрипели колёса невидимых в темноте дивизионных телег с боеприпасами и провизией.
«Вдруг на нас открылась ружейная пальба со всех сторон, главным образом с деревьев и крыш» {229} . Нападение русского конного отряда было столь неожиданным для немцев, что оно произвело среди них «большое смятение» {230} . «Со страху подчинённые фон Бессера немедленно ответили огнём куда попало, что оказалось очень опасным для нас самих» {231} . «Чем больше я кричал, — читаем в дневнике капитана, — тем больше они стреляли. Я только слышал свист пуль и видел вспышки выстрелов» {232} . В темноте по деревне носились перепуганные стрельбой лошади. Только через какое-то время фон Бессеру удалось собрать вокруг себя две группы солдат, с которыми он пошёл «в штыки под крики “Ура”, без стрельбы, после чего понемногу огонь прекратился» {233} . Русский конный отряд растворился во мраке августовского вечера. По словам фон Бессера русские кавалеристы, которых было около 40 человек {234} , потеряли в стычке трёх человек убитыми, а у немцев несколько человек было ранено [148], в том числе и тяжело.
Читать дальшеИнтервал:
Закладка: