Александр Некрич - 1941 22 июня (Первое издание)

Между тем круг людей, которые открыто могли протянуть автору руку, становился все уже и уже. У власти пребывали соучастники сталинских преступлений, и исторические экскурсы Некрича они воспринимали как разоблачения, как подрыв основ постсталинского режима. И защищались от правдолюбца всей мощью репрессивного аппарата, поднаторевшего к этому времени в бескровной борьбе с инакомыслием.

Не выдержав травли, Некрич в 1976 г. вынужден был эмигрировать. Сначала в Великобританию, а затем в США, где работал в Русском исследовательском центре Гарвардского университета. За рубежом он опубликовал ряд работ – «Депортированные народы» (Нью-Йорк, 1978), «Отрешись от страха. Воспоминания историка» (Лондон, 1979) и др.

Так отечественная историческая наука потеряла одного из лучших исследователей.

30 января 1966 г. «Правда» публикует статью «Высокая ответственность историков». Ее авторы Е. Жуков (академик-секретарь Отделения исторических наук АН СССР), В. Трухановский (его заместитель) и В. Шунков (главный редактор ведущего исторического журнала «Вопросы истории»). В феврале 1966 г. на стол «главного идеолога» партии М. Суслова ложится письмо-протест шести докторов наук. Среди них Александр Некрич. «Авторы статьи, – говорится в письме, – призывают советских историков к борьбе против космополитизма. Из контекста статьи ясно вытекает, что эту борьбу историки должны вести в своей собственной среде. Мы хорошо помним, что под видом борьбы против космополитизма в период культа была развернута кампания, имеющая тяжелейшие последствия для нашей партийной, общественной, научной и культурной жизни. Достаточно напомнить, что под флагом борьбы против космополитизма была совершена расправа с генетиками, принесшая огромный вред биологической науке. Расправа творилась и в других областях науки, в том числе и исторической, в области литературы, культуры и т.д. Авторы статьи должны понимать, что их призыв может быть воспринят как призыв к травле ученых, не разделяющих взгляды тт. Жукова, Трухановского и Шункова…»*. Но «серый кардинал» был другого мнения. «Досье» на Некрича было уже заведено. Главная задача – сломить волю историка, принудить к молчанию.

* Письмо было подписано также Н.А. Ерофеевым, И.М. Леминым, Д.Е. Меламидом, Г.Б. Федоровым и А.В. Гулыгой.

Рукопись книги «1941. 22 июня» прошла четыре цензуры, в том числе и всемогущего Комитета государственной безопасности СССР. Грозный отзыв из этого ведомства оканчивался так: «Учитывая изложенное, считаем, что книгу A.M. Некрича «1941. 22 июня» в теперешней редакции давать нецелесообразно» [1]. Некрич в связи с этим написал страстный и аргументированный разбор отзыва из КГБ, сославшись и на положительные отзывы из других инстанций. Письмо от 3 августа 1965 г. было адресовано издательству «Наука». Казалось, что все на этом и закончится. С КГБ шутки плохи. Однако дирекция издательства имела в своем «портфеле» положительные отзывы из военной цензуры. Не возражал против издания и отдел цензуры МИДа. Это и решило ее судьбу. Но появление книги в свободной продаже встревожило тех, кто стал резко свертывать линию XX-XXII съездов партии.

Сегодня мы знаем многое о закулисных советско-германских переговорах накануне войны, о сталинских репрессиях в Красной Армии, о «секретных протоколах» Молотова и Риббентропа, о перекройке границ Восточной Европы, о ликвидации Польши и катыньских убийствах, о разрушении Сталиным единого антифашистского фронта в странах Западной Европы, о подлинных причинах наших сокрушительных потерь 1941 года. Иное дело – три десятилетия назад.

Несмотря на то, что в закрытом докладе Н.С. Хрущева на XX съезде партии, а затем на Всесоюзном совещании историков (декабрь 1962 г.) уже прозвучала критика «полководческого искусства» Сталина, большинство советских историков продолжали описывать войну в духе устоявшихся мифов. Брежневу и его команде они были крайне необходимы. Поэтому и была дана команда «опровергнуть» книгу Некрича.

Местом для «дискуссии» был избран Институт марксизма-ленинизма при ЦК КПСС – святая святых исторической науки. С основным докладом поручили выступить профессору Г.А. Деборину – правофланговому обществоведу сталинской школы. Однако результаты дискуссии, которая состоялась 16 февраля 1966 г., оказались не такими, на которые рассчитывали организаторы. Что касается Деборина, то он честно отработал возложенную на него миссию: резко критиковал книгу в духе оправдания ошибок и преступлений Сталина в предвоенный и начальный период Великой Отечественной. Но обсуждение в целом пошло по другому руслу. Почти все выступающие не только не поддержали основного докладчика, не только высоко оценили книгу Некрича, но и привели новые факты о крупнейших ошибках, просчетах и прямых преступлениях сталинского руководства.

Мне, в то время еще молодому историку, тоже пришлось участвовать в этой дискуссии. После ее окончания по рукам пошла стенограмма. Сама книга «1941. 22 июня» и запись ее обсуждения стали «бестселлерами». Вскоре «Краткая запись» попала за рубеж, была опубликована, передавалась в эфир многими радиостанциями.

Правда прорвалась сквозь цензуру и грозные запреты высших инстанций. Это вызвало их тревогу. Политбюро ЦК партии и секретариат ЦК КПСС несколько раз обсуждали вопрос о книге «1941. 22 июня» и «Краткой записи». В скобках отметим, что ныне опубликовано несколько вариантов последней [2]. Они немногим отличаются друг от друга. Сам Некрич также имел «Краткую запись», которую включил в виде приложения к готовящемуся сейчас второму изданию знаменитой книги. Текст одного из вариантов «Записи» сохранился и у меня. Предлагаю читателям несколько отрывков.

Д.Е. Мелъников-Меламид ( Институт истории АН СССР): Книга хорошая… По выступлению Деборина можно понять, что в книге Некрича переоценена» роль Сталина. Это неверно. Она даже недооценена. Коснемся вопроса, которого до сих пор еще нельзя касаться, так как на него наложено «табу». О ноябрьских переговорах Молотова и Гитлера в Берлине. Но прежде всего о договорах с фашистской Германией. Эти договоры, как показала жизнь, были не нужны. Когда под пятой у Гитлера стонали многие народы Европы, мы заключили договор о дружбе с фашистами. Разве это не дискредитация?.. Гитлер предложил устроить встречу на высшем уровне. В Берлин едет председатель Совнаркома Молотов. Гитлер выдвинул перед ним общий план раздела мира…

…25 декабря 1940 г. Сталин ответил Гитлеру официальным согласием вступить в антикоминтерновский пакт. Это показывает его лицо и принципы действия.

А.В. Снегов (старый большевик):Книга Некрича честная и полезная. Когда в полку накануне боя непорядок (затворы лежат отдельно от винтовок, замки отдельно от орудий, разведка и часовые сняты), полк терпит поражение. По приказу командующего командира такого полка расстреливают. И никто из нас никогда не будет против этого. Сталин оказался в положении такого командира, только полком была вся наша страна. Сталина нужно было расстрелять, а вместо этого делается попытка его обелить. Хуже – оправдать… Когда Гитлер готовился напасть на Польшу, Сталин всемерно помог ему. Он расстрелял всех польских коммунистов в СССР, объявил вне закона польскую компартию. Почему четвертый раздел Польши называют «освободительным походом»? Как можно быть коммунистом и говорить мягко о Сталине? Сталин расстрелял коммунистов Западной Украины и Западной Белоруссии, предал и продал коммунистов, уничтожил почти всех делегатов XVII съезда партии и почти всех членов ЦК, избранных этим съездом, предал Испанскую республику, Польшу, всех коммунистов во всех странах.