Владимир Пещерский - «КРАСНАЯ КАПЕЛЛА». Советская разведка против абвера и гестапо

В конце 1923 года Ренер был завербован, и новому агенту присвоили псевдоним Юнкер, или А/26.

В записке, подготовленной по просьбе резидентуры, Ренер так объяснил свое решение пойти на сотрудничество с советским посольством: «Товарищ, предложивший мне в свое время условия представительства, определил мое жалованье в размере 600 марок в месяц, включая неизбежные при этом деловые расходы, за вычетом которых чистыми на руках оставалось 300 марок. Реальный заработок был и того меньше — 100-150 марок. Кроме того, работа связана с риском, и, узнай полиция о ней, пришлось бы строго отвечать перед законом. Так какой же мне смысл стараться и подвергаться опасности?» — ставил детектив вопрос.

Он высказался за реорганизацию бюро, если представительство намеревалось иметь с ним прочные отношения. Ренер предложил в той же записке образовать специальный «центр» под вывеской его агентства. Он просил повысить ему зарплату, чтобы она соответствовала характеру выполняемой им легальной и нелегальной работы, предусмотрев выделение средств на оборудование «центра», оплату одного-двух сыщиков и машинистки-переводчицы.

Предложения Ренера носили деловой характер. Из них же следовало, что очевидным и бесспорным побудительным мотивом его сотрудничества с разведкой была материальная заинтересованность. Вознаграждение, на которое он рассчитывал, должно было стать, по-видимому, основным источником его существования, что говорило о серьезности его планов.

К этому времени у резидентуры уже сложилось о Ренере положительное мнение.

Карл Ренер родился в 1878 году в Киевской губернии в семье зажиточного немецкого колониста, владевшего маслобойней и мельницей. Высшее агрономическое образование получил в Европе. После начала Первой мировой войны царские власти арестовали его как прусского гражданина, препроводили в Одессу и допросили. Следователь упорно добивался у Ренера признания, не германский ли он шпион. За неимением улик он был освобожден и вернулся в родной дом. В 1918 году после оккупации Украины германскими войсками Ренер был мобилизован и направлен для прохождения службы в полицию в качестве переводчика с русского, украинского и польского языков. Когда германские войска под напором красных убрались с Украины, он спустя некоторое время оказался в армии Деникина, а позднее Петлюры, главы так называемой Центральной украинской рады, определившего его в уголовный розыск. Красная Армия разгромила Деникина и Петлюру. В 1920 году Ренер с супругой по польским документам выехал в Берлин, где получил германское гражданство.

В России и Польше остались его родственники, с которыми он изредка переписывался. Служба безопасности СССР не располагала на родственников Ренера, проживавших в Советском Союзе, никакими компрометирующими сведениями, о чем было сообщено в берлинскую резидентуру.

В письме к пасынку, обосновавшемуся в Одессе, Ренер в начале 30-х годов писал, что ему приходится много работать, чтобы обеспечить достаток и приличную жизнь своей жене, его матери. «Не представляю, как бы она жила одна, — делился Ренер с пасынком своими опасениями, — она ничего не умеет. Даже имея квалификацию, люди сегодня не могут найти в Германии подходящей работы». Он просил сына не огорчать мать, которая его часто вспоминает и беспокоится о нем, как и сам Ренер. «Много чего пишут тут о России, — заканчивал Ренер письмо, — да не всему можно верить».

Родившись в России, Ренер сохранил в своей душе о ней теплые воспоминания, особенно связанные с детством. Все, что было порождено мировой и Гражданской войнами, казалось ему каким-то дурным сном.

Обосновавшись в Германии, Ренер решил использовать приобретенные им в последние годы опыт и знания. Он открыл в Берлине частное сыскное бюро на паях с бывшим германским офицером. Агентство Ренера занималось розыском пропавших во время войны лиц, приобретением паспортов, документов, удостоверяющих личность, и виз, слежкой за неверными супругами, установкой укрывавшихся от долгов заемщиков и т. д.

Ренер и К орекламировали свое бюро во Франции, Польше, Белграде и в Софии. На первых порах они были обеспечены клиентурой из числа беженцев и эмигрантов из России. Но однажды Ренер обнаружил, что компаньон его обворовывает, и страшно возмутился. Совладелец фирмы скрылся, прихватив приличную сумму денег. Начав самостоятельное дело, Ренер испытывал серьезные финансовые затруднения. Они были напрямую связаны с теми социальными, экономическими и политическими проблемами, которые переживала Германия.

По донесениям берлинской резидентуры, сотрудничество с Юнкером плодотворно продолжалось. Со своей стороны, Центр не раз высказывал благодарность за реализацию его поручений, которые выполнял агент А/26.

В отчете резидентуры за 1935 год, в частности, отмечалось: «Через Юнкера мы вели разнообразную установочную работу, а временами и наружное наблюдение за интересующими нас лицами. Очень много установочных заданий поступало из Москвы по линии КРО (контрразведка. — В.П. ) и ЭКО (экономическая разведка. — В.П. ). В некоторых случаях установки, проведенные А/26, давали очень ценные материалы. Например, данные о работающих в СССР немцах, связанных с германской разведкой. Делались установки на разрабатываемых резидентурой лиц и их окружение. Были случаи, когда А/26 обнаруживал наблюдение со стороны немецких спецслужб за нашими сотрудниками, что помогало своевременно избежать провала. Через А/26 резидентура выявила в интересующих ее кругах агентов гестапо, абвера и органов безопасности. Конспиративные встреча с Юнкером проводились раз в неделю, и каждый раз от него поступали важные сведения. В частности, Юнкер узнал о готовившейся серьезной провокации против Георгия Димитрова на Лейпцигском процессе по делу о так называемом поджоге рейхстага».

В свое время процесс Димитрова подавали как мировую сенсацию, и добытая о нем информация помогла своевременно разоблачить затеянную фашистами провокацию.

Разведчики Рощин, Михальский, Баевский и Силли, сменяя друг друга, на протяжении многих лет поддерживали контакт с Ренером. По их мнению, поведение А/26 было честным, а выполнение поручений характеризовалось оперативностью, точностью и исчерпывающей полнотой. Работа агента, по их оценке, была безупречной.

Что касается сотрудников Юнкера, то он о них не распространялся. Известно было, что один из них работал с ним девять лет, второй — три года и третий немногим меньше этого срока. Он подбирал их по профессиональным и нравственным качествам. Они были, как отмечал Юнкер, знатоками своего дела, не рвачи и ценили работу, которую он им предлагал. Ренер, разумеется, не говорил им, от кого исходило задание, а они не проявляли к этому интереса.