Лешек Подхородецкий - Вена, 1683

Кроме названных здесь основных войск, численность которых устанавливалась сеймом, Корона снарядила на войну отряды, вошедшие в состав имперской армии, множество хоругвей [44] Подразделение в армии Речи Посполитой XVI—XVIII вв., соответствующее роте. — Прим. перев. , принявших участие в войне, но не входивших в состав основных сил армии, а также многочисленные отряды добровольцев. Общую численность сил, выставленных Короной в 1683 году, Ян Виммер оценивает в 37 тысяч человек, в том числе 6000 человек личных подразделений магнатов и 2000—3000 украинских казаков, также принимавших участие в войне против Турции.

Труднее установить силы, которые выставила Литва. Полагают, что их численность составляла приблизительно 10 тысяч человек. Это свидетельствует о том, что Литва добросовестно выполнила взятые на себя обязательства {40} 40 W. Siemkowicz, Udzial wojsk litewskich Sobieskiego w kampanii roku 1683. «Ateneum Wilenskie», t.IX, Wilno 1934; J. Wimmer, Wojsko polskie w drugiej polowie XVII wieku. Warszawa, 1965. . Таким образом, всего Речь Посполита призвала на турецкую войну около 47 тысяч человек, значительно больше, чем по союзному трактату с Австрией (40 тысяч). Империя также выставила на войну силы, значительно более предусматриваемых трактатом с Польшей.

С целью лучшей подготовки страны к обороне в Польше началось строительство множества фортификаций, особенно вокруг Львова, Кракова, Любомля и Живеца. Эти действия были как нельзя более оправданными, поскольку польская разведка доносила, что Тёкёли якобы советовал великому визирю выслать сильный турецкий корпус на польско-словацкую границу, чтобы совместно с куруцами опустошить территории, прилегающие к дороге, ведущей из Кракова в Венгрию. Это в значительной степени затруднило бы действия польских войск. Были также отремонтированы валы, окружавшие Варшаву, построенные еще во времена Сигизмунда III после цецорского поражения. Дипломатические отношения с Турцией были прерваны, из страны был выдворен французский посол де Витри, постоянно занимавшийся подстрекательством против польского короля. В то же время по-прежнему поддерживались дружеские отношения с венгерскими повстанцами. В помощи Австрии Ян III усматривал и собственную династическую корысть, так как рассчитывал на отсоединение Венгрии от Турции и получение венгерского трона для своего сына Якуба.

Вначале предполагалось сконцентрировать войска в районе Пшемысля в начале июля. Так как в феврале польская разведка установила, что турки направят все силы на Венгрию, в связи с чем под угрозой могла оказаться и Вена, район сосредоточения войск был перенесен к Кракову. Подготовку к войне затрудняло отсутствие средств, так как установленные сеймом налоги находились в стадии сбора. Поэтому войска нужно было вначале содержать за счет личных финансовых ресурсов короля, магнатов-военачальников, а также имперских и папских субсидий. Лишь позже в казну страны начали поступать суммы из собранных налогов, их тотчас направляли на нужды армии. Западные историки, особенно австрийские, часто в своих работах преувеличивали финансовую помощь Речи Посполитой императора и папы, тогда как в действительности полученные из Вены и Рима кредиты едва покрыли чуть больше десяти процентов общих расходов страны на армию. За очень короткое время, с апреля по июль, Польша достигла высокой боевой готовности, опираясь почти исключительно на собственные силы, и могла прийти на помощь отчаянно сражавшемуся с турецкой ордой австрийскому союзнику. Уверенные в своей мощи и не считавшиеся с военными возможностями Речи Посполитой власти Оттоманской Порты этого совсем не предвидели, хотя еще во время постоя турецкой армии в Белграде Капрара официально вручил письмо Кара-Мустафе от герцога Баденского, Германа, имперского фельдмаршала и президента военной рады, извещающее о заключенном 31 марта польско-австрийском союзе.

Известие о походе турок на Вену Ян III получил 16 июля в Вилянове, два дня спустя после подхода армии Кара-Мустафы к столице империи. До королевского дворца долетела также весть о бегстве Леопольда I и его жены Марии Элеоноры в Линц, а также о том, что императорский кортеж преследован был конным татарским разъездом, проникшим глубоко в тылы австрийских войск. Спасаясь от опасности, габсбургский двор бежал еще дальше, в Пассау, расположенный в 80 километрах к северо-западу от Линца. Перед отъездом Леопольд I послал к Собескому графа Вальдштейна с мольбой о помощи. Вручая Собескому письмо от императора, австрийский посол на коленях просил непобедимого покорителя турок как можно быстрее прийти с помощью. «Мы ожидаем не столько войск Вашего Королевского Величества, — писал Леопольд I, — сколько особы Вашей, уверенные в том, что уже одна Ваша королевская особа во главе наших войск и имя Ваше, такое грозное для наших общих неприятелей, уже обеспечат их поражение» {41} 41 Akta do dziejów króla Jana III sprawy roku 1683, a osobliwie wyprawy wiedeńskiej wyjaśniające. «Akta historica», t. VI. Kraków, 1883. .

Зная обо всех организационных и финансовых трудностях Речи Посполитой, император не надеялся на скорое появление поляков. Тем большим было его удивление быстротой действий Речи Посполитой. Тотчас были разосланы мобилизационные приказы, определяющие местом концентрации войск древний Краков. Энтузиазм охватил буквально все население.

Ян III покинул Вилянов 18 июля. В дороге до Кракова его сопровождал двор вместе с королевой Марией Казимирой и старшим сыном Якубом. «Захотелось королю, милостивому государю и родителю моему… призвать меня к себе и сделать меня участником всех опасностей и трудностей войны, чтобы при таком великом полководце прошел я свою первую военную школу и, неопытный еще, испытательный срок, — писал осчастливленный королевич в своем дневнике. — Хотел, чтобы хоть и не равным шагом (ибо сознаю, что еще и рекрутам не равен), однако, насколько сумею, шел вслед за ним и, ползя хотя бы на его щите, постепенно привык к большим трудностям, которые он в поте лица испытывал» {42} 42 J. Sobieski, Dyaryusz wyprawy wiedeńskiej w 1683 roku. Warszawa, 1883. .

Беря с собой Якуба, король хотел дать ему возможность снискать военную славу, славу защитника всего христианства, что могло обеспечить ему успех в будущей борьбе за польский трон.

Первую ночь король провел в Фалентах. На следующий день, во время остановки в Радзеёвицах, Собеский получил письмо от Карла Лотарингского с призывом о помощи. 20 июля в Раве король узнал уже о том, что турки осадили город. Три дня спустя в Крушин, что неподалеку от Пётркова, из Австрии прибыл курьер с первой информацией об обороне столицы. Через два дня король достиг Ченстоховы, где почти целый день провел на богослужениях в ясногурском монастыре. Отцы монашеского ордена Святого Павла поднесли Собескому меч в ножнах, усыпанных драгоценными камнями. Ян III взял меч, а ножны отдал монахам. «В сражении с врагом нужно железо, — сказал он. — Серебро, золото и алмазы пусть Пресвятой Деве останутся!» {43} 43 W. Grochowska, Król Jan III Sobieski. Warszawa, 1933. .