Лешек Подхородецкий - Вена, 1683

Постепенно Кара-Мустафа собрал против поляков почти три четверти своей армии, оголив даже правое крыло, атакуемое австрийцами. Битва была уже практически выиграна союзниками, так как имперские войска, наступая вдоль рукава Дуная, должны были вытеснить врага за реку Вена и подойти к осажденной столице.

Собеский же не собирался останавливаться на этом успехе. Он хотел не только отбросить турок от Вены, но и окружить и уничтожить армию Кара-Мустафы. Великий визирь вовремя сориентировался в грозящей его силам опасности и старался любой ценой спасти по крайней мере часть своего войска. Осаждавшим Вену войскам он отдал приказ оставить свои позиции, и это в момент, когда уже все было готово к взрыву мин, подложенных под укрепления крепости. Однако неудача на поле битвы предрешила судьбу осады. Анатолийский, караманский и янованский бейлербеи со своими войсками и некоторые другие отряды оказывали сейчас в центре помощь визирю силами более десятка тысяч человек, прибывших на поле битвы из шанцев из-под Вены. Благодаря этому турецкая армия почти сравнялась с армией союзников по численности.

Кара-Мустафа собрал в центре и большую часть своей артиллерии, чтобы хотя бы на некоторое время оттянуть ожидаемое наступление имперских войск и дать своим войскам возможность спастись бегством. Стоявшей на левом фланге коннице он приказал контратаковать войска гетмана Яблоновского. Однако турки уже совсем пали духом, атаковали очень несмело и, натолкнувшись на сильный огонь драгун и артиллерии, почти сразу же отступили. Признаки паники были заметны на боевых позициях и во всем турецком лагере, куда украдкой сбегали солдаты, которые хватали свои трофеи и имущество и уходили в сторону Яварина. Многие янычары, до того осаждавшие Вену, вместо поддержки сил Кара-Мустафы на поле боя начали грабить лагерь, стремясь унести с собой как можно больше добычи.

Время шло к 17.00. Наступил решающий момент. Пехота и артиллерия союзников открыли по туркам сильный огонь из всех орудий и мушкетов. Лавина снарядов обрушилась на позиции врага, вызвав замешательство в его рядах. Под прикрытием огня начала готовиться к наступлению конница союзников. Гетман Яблоновский подъехал к королю. «Пусть мои гусары рассеют эти ряды!» — воскликнул он. «Пусть и королевские поскачут!» — ответил Собеский {81} 81 F. Fridman, Nieznana relacja (Wojciecha S. Chróścińskiego) о batalii wiedeńskiej 1683 roku. «Przegląd Historyczno-Wojskowy», t. VII. Warszawa, 1934. .

Гусары были уже готовы. Король вызвал к себе лидского и кшепицкого старосту Мончыньского и приказал идти с полком и захватить шатры визиря. Через минуту Ян III появился перед тяжелой кавалерией и, взмахнув жезлом, воскликнул: «Вперед во имя Господа!».

По этому сигналу наклонились вперед копья, а руки наездников крепко вцепились в узду своих коней, направляя их в самую гущу турецких рядов. Во главе тяжелой кавалерии мчался король Ян III, а при нем — гусарская хоругвь королевича Александра под командой поручника Зигмунта Збешховского. При звуках войсковой музыки «сам (король) поскакал так решительно, что быстрее gregarium juz agebat militem (чем обычный воин), и если до этого consilio (советом), то сейчас exemplo (примером) всех вдохновляя» {82} 82 Akta do dziejów króla Jana III sprawy roku 1683, a osobliwie wyprawy wiedeńskiej wyjasniające, «Akta historica», t. VI. Kraków, 1883; J. Pajewski, Buńczuk i koncerz. Z dziejów wojen polsko-tyreckich. Warszawa, 1978. .

Подведя конницу к турецким позициям, Ян III остановился и вместе со своим штабом наблюдал за атакой. Тяжелая конница постепенно набирала скорость, а приблизившись к неприятелю, перешла в карьер и понеслась в бой как ураган. За нею с горы спустились панцирные хоругви и легкая кавалерия австрийцев и немцев. В течение нескольких минут на турецкое войско обрушилась почти 20-тысячная конница, в том числе 2500 гусар. Такой атаки Европа в своей истории еще не видела! Ни к чему оказался огонь турецких орудий и мушкетов. Удар был такой стремительный, что янычары и османские артиллеристы успели сделать только один залп. Через минуту конники союзников стремительно ворвались на турецкие позиции. Мчавшиеся впереди гусары схватились с сипахами насмерть, только у двадцати крылатых польских наездников остались целыми копья. Под натиском внезапной атаки союзников турецкие ряды лопнули как мыльный пузырь, а толпы мусульманских солдат в панике бросились бежать.

В середине боевых порядков еще держались отряды великого визиря, отделенные оврагом от войск союзников. «Участок в центре, на котором стоял пресветлейший сердар, оказался чем-то вроде бастиона или вершины, — писал Джебеджи-Хасан-Эсири. — (Великий визирь) приказал сыпать настоящий град ядер и пуль из пушек, мушкетов и ружей, но гяуры штурмовали и подходили с большой осмотрительностью. Когда приблизились они и собирались перейти через овраг на нашу сторону, бросились на них с воем, а положив многих на месте, отбросили назад. Однако же на нашей стороне против конницы стоял только один-единственный ряд пехоты, а когда гяуры сломали участок Ибрагим-паши (т.е. правый турецкий фланг. — Л.П.), она тоже бросила свое место и толпами побежала. При виде этого отступили и простые воины кавалерии, и левенды. При святом знамени остались тогда кроме военачальников, членов дивана и службы (сердара) очень немного простых воинов и левендов, а пехота и конница гяуров, занимающая пространство, вдоль и вширь равное почти часу дороги, подплывала и подходила, будто саранча. Потому все войско собралось тогда при святом знамени, но от (каждых) двадцати подчиненных (сердара) не осталось при нем (даже) пяти, потому как все бросили его и ушли. Всего при святом знамени осталось только пять или шесть тысяч человек» {83} 83 Kara Mustafa pod Wiedniem. Żrodła muzułmańskie do dziejów wyprawy wiedeńskiej 1683 roku. Kraków, 1973. .

Вскоре, взломав фланги турецкой армии, конница союзников ворвалась с обеих сторон в ряды гвардии Кара-Мустафы. Святое знамя Пророка оказалось в опасности. Уже тянулись к нему руки польских и немецких конников, но в этот момент подскочили на помощь татары Хаджи-Гирея. Крымский султан во главе своих воинов «разъединил рвущихся к знамени посланника Аллаха осужденных на вечные муки поляков и немцев в самой их середине, а потом часть из них отдал на корм окровавленный сабле». Таким образом татары спасли святое знамя, благодаря чему вскоре Хаджи-Гирей был поставлен ханом на место лишенного трона Мюрад-Гирея.

Сам визирь схватил в руки лук и начал стрелять в атакующих христианских воинов. «Не бросайте меня!» — взывал он к своим воинам, воодушевляя их к бою. Но под натиском союзников зашатались ряды стойких до этого мусульманских воинов, угроза окружения замаячила у них перед глазами, потому что уже везде на флангах побеждали войска Яна III. Один из приближенных из свиты визиря, Анджа-Хасан-ага, подскочил тогда к визирю. «Прошу тебя, едем! — закричал он. — Постарайся вывести целыми святое знамя и воинов мусульманских, потому как все потеряно! Если же сейчас, от чего пусть нас Аллах убережет, позволишь гяурам захватить святое знамя, то и до Страшного Суда (люди) проклинать нас будут!»