Лешек Подхородецкий - Вена, 1683

«Всем визирям, миримиранам [22] Миримиран — по-польски эмир; соответствует турецкому титулу бейлербей. Эмир — турецкий или татарский титул, соответствующий бею. и эмирам в Румелии и Анатолии были направлены светлейшие распоряжения с суровым предписанием, чтобы подготовили все свои личные отряды и войска своих эйялетов [23] Вся страна была разделена на провинции — эйялеты, во главе которых стояли назначаемые султаном бейлербей, командующие в военное время войсками подвластной им территории. Эйялет делился на санджаки, которые управлялись санджак-беями. , а в день Хыдыра (конец апреля — начало мая. — Л.П.) прибыли в лагерь войск монарха, султана, мира жаждущего, на поле под Белградом», — писал Силахдар-Мехмед-ага {11} 11 Kara Mustafa pod Wiedniem. Żródła muzułmańskie do dziejów wyprawy wiedeńskiej 1683 roku. Kraków, 1973. . Было решено, что сам султан останется в Белграде, а во главе похода против Австрии встанет великий визирь Кара-Мустафа.

Султан уже 12 октября 1682 года покинул покои своего дворца и сначала перебрался в шатры, разбитые под Стамбулом, а двумя днями позже под предлогом отъезда на лечебные воды, чтобы успокоить ревматические боли, вообще уехал из столицы. В действительности он скрытно направился в Адрианополь, чтобы развлечься там охотой и наблюдать за приготовлениями к походу. «Была уже середина осени, шли непрекращающиеся дожди, поэтому все равнины превратились в моря, — писал Силахдар-Мехмед-ага. — Были затоплены все пастбища Чирпыджи (через которые ехал султан), и весь лагерь монарших войск оказался в воде. Великий визирь из-за своего упрямства не уехал оттуда, а лишь приказал выкопать ямы вокруг монарших и своих собственных шатров и продолжал оставаться там» {12} 12 Там же. . Напрасно военачальники уговаривали его оставить это небезопасное место и перенести лагерь на какое-либо более высокое. Визирь упрямо стоял на своем. Лишь когда полые воды подошли вплотную к шатрам султана, он решил перенести лагерь в более безопасное место. Однако значительная часть шатров была затоплена, множество людей нашли свою смерть в трясине. «Уже здесь начали подумывать, что этот поход плохо кончится», — констатировал Силахдар-Мехмед-ага. Такое же мнение высказывал другой турецкий хронист Хусейн Хезарфенн.

Однако Кара-Мустафа не верил пессимистическим пророчествам противников войны и настойчиво продолжал готовиться к великому походу. Проводив Мехмеда IV до Адрианополя, он вернулся в Стамбул, откуда разослал мобилизационные распоряжения. В Румелию и Анатолию были посланы инспектора, которые должны были следить за приготовлениями к войне. Прикрываясь этими приготовлениями, они совершили столько злоупотреблений и вымогательств, что стали «просто несносными».

На предполагаемую трассу марша великий визирь послал инженерные войска, чтобы они отремонтировали дороги и построили мосты. Комендантам крепостей в Венгрии он приказал начать приготовления к войне и заслать на территорию Австрии шпионов. Они должны были добыть сведения о предпринимаемых императором оборонительных мерах. Алчный визирь постоянно угрожал войной послу Республики Св. Марка и для сохранения мира вынуждал посла выплачивать ему значительные денежные суммы, которые тратил на свои личные нужды.

Не будучи, однако, уверенным в нейтралитете Венеции в приближающемся конфликте, великий визирь приступил к наращиванию морских сил. В это время на военной верфи началось строительство десяти мощных галионов, на четырех из которых предполагалось разместить 80 пушек, а на остальных — по 60. Для покрытия расходов на строительство этих судов предназначались доходы с Трансильвании. Одновременно визирь послал военный флот в полном составе в Эгейское море охранять побережье от возможного нападения венецианских кораблей.

Уже ранней весной 1683 года под Адрианополем сосредоточены были значительные турецкие силы. Часть из них привел из Стамбула Кара-Мустафа. Перед выходом в поход время проводили в пирах и эффектных парадах. 13 марта всех визирей, собравшихся возле шатра султана, одели в собольи шубы, крытые парчой, а чины, низшие рангом, получили красивые кафтаны. На другой день султан подарил великому визирю двух коней, одного с упряжью, другого неоседланного, а военачальникам — по одному коню. Большой военный парад состоялся 22 марта. Между монаршими воротами и дворцом султана в Адрианополе построились в две шеренги закованные в голубые доспехи отряды сипахов, янычар и других родов войск. В комнате слушаний к тюрбану султана прикололи большой монарший султан из перьев, «на благословенные плечи набросили соболью мантию, шитую белой парчой, а к счастливому поясу прикрепили усыпанную драгоценными камнями саблю и колчан, от которого спирает у неприятеля дух в груди» {13} 13 Kara Mustafa pod Wiedniem. Żrodła muzułmańskie do dziejów wyprawy wiedeńskiej 1683 roku. Kraków, 1973. . Затем султан сел на стоявшего наготове у ворот «быстрого, как ветер, коня, убранного султаном (в оправе), усыпанным драгоценными камнями, в чепрак с золотыми кистями, подстилку и седло». Имея рядом с собой «свет очей своих» — своего старшего сына по имени Мустафа, одетого в украшенный драгоценными камнями панцирь и шлем, накрытого кашемировой шалью с золотыми кистями, который восседал на быстром верховом коне, таком же стройном, как и его господин, султан проехал между рядами войск в сопровождении высоких государственных мужей, после чего удалился на встречу со всеми высшими сановниками. Перед своим шатром он принял почести от высоких сановников, потом вызвал к себе Кара-Мустафу и, довольный всей церемонией, подарил ему двух коней и парадный верхний убор.

Во вторник 30 марта из-под Адрианополя вышел корпус янычар, а на следующий день покинул древнюю столицу «его милость падишах, покоритель стран, вместе со всем победоносным монаршим войском. И будто на крыльях понеслись они в сторону Венгрии, чтобы отомстить немецкому императору». В первый день армия прошла около 30 километров, достигла города на реке Марица (сейчас болгарский город Свиленград), преодолевая путь с огромным трудом и в беспорядке, что Силахдар-Мехмед-ага принял за предзнаменование тяжести всего похода. Во время остановки были организованы войсковые учения: борьба и рукопашный бой.

Затем войско двинулось вдоль берегов Марицы на Филиппополь (теперешний болгарский город Пловдив). Переход через Болгарию был неимоверно трудным. Из-за непрекращавшихся дождей вся равнина была залита водой. «Люди ночевали в основном на одеялах, животные стояли по брюхо в воде, а я, несчастный, провел бессонную ночь на своем сундуке», — писал Силахдар-Мехмед-ага. Полые воды унесли множество животных. Лишь за местечком Папаслы (сейчас Поповица. — Л.П.) погода улучшилась, и войско вышло на сухую местность. На этой стоянке мусульманские воины почувствовали огромное облегчение, и, «как только наступил рассвет», все принялись стирать и полоскать свою грязную одежду».