Сергей Полторак - РАЗВЕДЧИК «КЕНТ»

Это сообщение Кент передал в Париж Жильберу. Через некоторое время коммивояжер дочернего предприятия «Симекс» прибыл к президенту головной фирмы «Симекско» Винсенте Сьерра «по делу». Жильбер очень нервничал: оказалось, что у Максимовича, значившегося в ГРУ под псевдонимом Профессор, вопреки обещаниям нет никакой возможности оформить визы на выезд из Франции и на проезд в Германию и Чехословакию.

Доклад резидента советской военной разведки во Франции в Центр оказался очередным блефом.

Положение Жильбера было незавидным. Вряд ли в Главразведупре спокойно бы отнеслись к очередному «проколу» резидента. Большаков год назад доложил о его ошибках по организации «крыши» и других оплошностях. Уже был случай, когда Жильбер (точнее, тогда еще – Отто) сообщил в Центр о том, что может раздобыть настоящие «сапоги», то есть – паспорт для разведчика, которого нужно было переправить в США. Вскоре Фриц (так звали агента) прибыл в Бельгию, но достать нужные документы Отто не сумел и Фрицу с помощью Кента пришлось вернуться обратно... Очередной оплошности Москва могла не простить.

После некоторых раздумий и сомнений Кент решил попробовать исправить положение.

Не то чтобы ему очень уж хотелось выручить бывшего начальника, хотя чувства профессиональной солидарности он не был лишен. Flo Кент не забывал, что за донесение Жильбера в Центр он тоже нес ответственность, поскольку, как шифровальщик, поставил свою подпись рядом с подписью Жильбера.

Кроме того, и это было главное, Кент понимал важность поручаемого Главразведупром дела. Его невыполнение означало, что Красная армия лишится важных сведений – тех, которые могли бы сохранить множество жизней советских людей.

Кент решился взять выполнение этого задания на себя. На сообщение об этом Центр ответил согласием. Неловкую ситуацию с Профессором вроде бы замяли. Но все ли гладко пройдет у Кента? В этом уверенности не было.

Винсенте Сьерра помнил, что у него есть приглашение фирмы Баранека посетить с деловым визитом Прагу. Правда, несколько беспокоило то, что письмо было написано давно и столь запоздалая реакция на него автору или гестапо могла бы показаться подозрительной.

Очередным толчком к поездке послужил приезд в Брюссель из Берлина давнего делового партнера фирмы «Симекско» господина Махера. Разомлевший после радушного приема на вилле у Винсенте и Маргарет, он с удовольствием откликнулся даже не на просьбу, а лишь на «размышления» господина Сьерра о целесообразности расширения их деловых отношений. «Симекско» и фирма «Людвиг Махер» нередко производили свои взаиморасчеты через «Дойче Банк». Услышав, что «уругваец» хотел бы поближе познакомиться с руководством этого банка и решить с ними некоторые деловые вопросы, гость тут же написал рекомендательное письмо к заместителю управляющего банком, который, как выяснилось позже, был не то родственником, не то другом семьи Махеров.

У Кента появились «веские причины» для поездки в Чехословакию и Германию, но даже в подобной ситуации нужно было быть предельно осторожным. Германские власти внимательно следили за перемещениями на подвластных им территориях даже немцев, а об иностранцах и говорить не приходилось.

Следовало очень аккуратно прозондировать возможность поездки у сотрудников интендантуры.

...Ранней осенью 1941 года в Бельгии стояла на удивление ясная и теплая погода. В очередное воскресение Кент, Маргарет, фрау Аманн и их «друзья» – офицеры выехали на пикник в курортный городок Остенде.

Поездка удалась. Вдоволь накупавшись, спустив небольшую сумму в местном казино, компания вернулась в Брюссель, на виллу Винсенте и Маргарет. Началась веселая вечеринка. Уже в конце дружеской попойки Кент, словно невзначай, обронил фразу о том, что ему для расширения бизнеса неплохо было бы посетить Германию и Чехословакию.

Разогретые вином и коньяком, офицеры наперебой стали советовать Кенту отправиться в эту поездку, предлагая наиболее рациональные маршруты.

Выслушав приятелей, Винсенте, находясь в глубоком раздумье, выразил сомнение по поводу возможности оформления виз ему, иностранцу, в условиях боевых действий. В ответ на эти слова офицеры рассмеялись, а майор Бредшнайдер заявил, что для главы фирмы «Симекско» никаких препятствий просто не может быть.

Тут же Кент умело перевел разговор на совсем другую тему, словно забыв о только что начатом разговоре.

Через пару дней Кент заехал по делам в интендантуру. Майор Бредшнайдер сам напомнил ему о недавнем разговоре и повел посетителя в кабинет к своему начальнику. Вопрос был решен по-деловому: интендантура ходатайствовала перед соответствующими органами о разрешении бизнесмену Винсенте Сьерра посетить с деловым визитом Чехословакию и Германию. Это ходатайство было подготовлено на бланке немецкой интендантуры. Его тут же вручили «уругвайцу» для передачи в германское консульство в Брюсселе.

После соблюдения необходимых процедур Берлин дал согласие на поездку. Об этом Кент уведомил Центр и сообщил Жильберу.

Из ГРУ пришла шифровка, в которой сообщались явки, пароли и суть задания.

Кенту предстояло сначала выехать в Прагу, где он должен был установить связь с чешскими подпольщиками Ольгой Воячек и ее мужем Францишеком.

После этого, отправившись в Берлин, ему надлежало наладить связи сразу с двумя резидентурами, точнее говоря, одной антифашистской организацией, которой руководили Харро Шульце-Бойзен и Арвид Харнак, и резидентурой советской военной разведки, резидентом которой была Ильза Штебе (Альта).

Никто не мог объяснить причин, из-за которых взаимодействие этих организаций и Главразведупра прекратилось. Была велика вероятность их провала. Кент не исключал возможности того, что за этими подпольными группами установлена слежка абвера или гестапо. Вполне возможно, что контрразведчики германских спецслужб могли использовать антифашистов в качестве приманки для выявления их связей с разведками, на которые они могли бы работать. Все это заставляло Кента быть предельно осторожным и собранным.

Кому-то может показаться странным, что в качестве связного был направлен не обычный агент, а глава одной из ведущих разведок.

Такому решению Центра есть несколько убедительных объяснений. Во-первых, и это был основной аргумент, Кент являлся в тот момент единственным разведчиком, кто имел возможность беспрепятственно, не вызывая подозрений, пересекать германскую и другие границы. Кроме того, в ГРУ помнили, что он уже приобрел опыт выполнения подобных поручений, встречаясь весной 1940 года в Швейцарии с Шандором Радо. Вероятно, учитывался и опыт разведчика, что позволяло ему выступить попутно в роли если не «инспектора», то во всяком случае своеобразного эксперта, способного квалифицированно разобраться на месте в ситуации, в том числе – в реальных причинах утери контактов между подпольщиками и Москвой.