Сергей Полторак - РАЗВЕДЧИК «КЕНТ»

Германскими властями было запрещено чехам, не говоря уж об иностранцах, ведение международных телефонных переговоров. Винсенте Сьерра обратился в комендатуру с просьбой разрешить ему позвонить в Брюссель. Предъявленные документы и деловые письма возымели необходимое действие и разрешение было дано, В Брюсселе трубку сняла Маргарет. Она внимательно выслушала отчет о делах, а также сетования на то, что у «мужа» иногда «болит голова», что он «очень устает». Две эти, ничего не значащие фразы, были оговорены еще до отъезда. «Блондинка» не знала их истинного смысла, считая, что это какие-то коммерческие секреты. Она дословно передала содержание разговора позвонившему ей по телефону Аламо, а тот уже знал, что сообщить в Центр.

В телефонном разговоре с Маргарет Винсенте сказал, что на несколько дней заедет отдохнуть в Карловы Вары, а затем продолжит деловую поездку в Берлин.

Любопытная деталь. Леопольд Треппер в книге «Большая игра» справедливо отмечал, что, посетив в разное время Германию, Чехословакию и Швейцарию, Кент не только выполнил задание, но и получил обширную информацию, необходимую советской военной разведке. Но на той же странице было сделано очень странное примечание редактора, согласно которому Кент якобы в Чехословакии не бывал [29] Треппер Л. Большая игра. С. 149. .

Это не ошибка, а обычная ложь, причину которой объяснить легко. Издавая книгу «Большая игра», редколлегия и издательство принимали версию автора о том, что Кент якобы стал предателем своей страны. С их точки зрения невозможно было объяснить, почему Кент, находясь в застенках гестапо, ни словом не обмолвился о резидентуре в Чехословакии, Проще было объяснить это тем, что в Праге он не бывал.

Почему такой же прием не использовался применительно к поездке Кента в Швейцарию и Германию? Да потому, что в отличие от вояжа в Чехословакию эти факты были слишком хорошо известны. Их невозможно было скрыть, о них подробно писали Ш. Радо, Л. Треппер и другие авторы...

Проведя несколько дней в Карловых Варах, Кент вновь вернулся в Прагу. Там ему пришлось много поработать, продолжая деловые встречи с Баранском и Урбаном. Он посещал их плантации хмеля, работал в конторе фирмы, знакомился с другими предпринимателями. Все это помогло ему лучше изучить обстановку в Чехословакии. Он убедился в том, что спектр взглядов чехов и словаков на перспективы развития своего государства широк. Многие связывали судьбу своей страны с Советским Союзом, но немало было и таких, кто мечтал о восстановлении австро-венгерской монархии. Спустя несколько дней Кент поездом уехал в Берлин.

Дорога заняла всего несколько часов. Кент дремал. По крайней мере так казалось со стороны. На самом же деле он был внутренне напряжен и по-человечески просто подавлен. Провал чехословацкой резидентуры, предстоящая попытка установления контакта с двумя германскими антифашистскими группами, да и сам факт посещения столицы Рейха, вызывали чувство настоящего страха. Но это был не панический страх, а страх умного и уже опытного разведчика, понимавшего, на что он идет и чем рискует.

Поезд прибыл на Ангальтер банхоф – берлинский вокзал. Рядом, на другой стороне площади, находилась гостиница, в которой Кенту предстояло остановиться.

Вечером во время ужина в ресторане при гостинице он впервые в жизни увидел военных в форме офицеров российской армии времен Николая II. Среди них выделялся генерал – это был атаман Шкуро.

Несколько дней спустя в этом же ресторане Кент видел и генерала Краснова, одетого в генеральский мундир, при орденах и медалях.

Но даже эти «высокопоставленные русские», как и большинство германских офицеров, обедали и ужинали в общем зале, где подавали кофе – суррогат с заменителем сахара: давала о себе знать война.

Подобные бытовые детали, быть может, не бросились бы в глаза, если бы не случай. Германский генерал, проживавший в соседнем номере, пригласил общительного «уругвайца» перекусить вместе с ним в баре при ресторане, куда пропускали далеко не всех. Там подавали отменный коньяк и настоящий кофе, а закуски были такими, что не шли ни в какое сравнение с теми, что были в общем зале.

В первый же день пребывания в Берлине Винсенте Сьерра посетил «Дойче Банк», предъявив заместителю управляющего рекомендательное письмо от фирмы Людвига Махера. Удалось договориться о более тесном взаимном сотрудничестве, детали которого предстояло оговорить через несколько дней.

Но все это было делом второстепенным. Кент ни на минуту не забывал о необходимости установления контактов с группами Эльзе Штебе и Харро Шульце-Бойзена.

Разведчику их имена ничего не говорили. Центр не счел нужным информировать его о роде их занятий и других деталях. Возможно, это было и к лучшему: лишние знания – лишние волнения.

Лишь значительно позже Кент узнал, что Ильза Штебе еще в 1931 году была завербована советской разведкой, что работала на нее из идейных соображений, что действовала под оперативным псевдонимом Альта. В период вербовки она работала спецкором немецких и швейцарских газет в Варшаве. Десять лет спустя она занималась рекламой продукции мощной германской химической фирмы.

У Кента был ее адрес и номер домашнего телефона. Он позвонил ей. К телефону подошла мама и объяснила, что Ильза находится в Дрездене и приедет нескоро.

Такая ситуация была предусмотрена. Кент направился в пригород Берлина, где проживал Курт Шульце – радист резидентуры Альты.

Курт оказался дома. Обменявшись паролями, они радостно пожали друг другу руки, поскольку очень стремились к этой встрече. Жена Курта, Марта, занялась приготовлением обеда, а мужчины начали беседу. У резидентуры Альты отсутствовали программа радиосвязи с Москвой и шифровальный код. Об этом Кент знал из сообщений Центра. Как и более года назад, при встрече с Шандором Радо, Кент за несколько часов обучил Курта работе с шифром, который тот хорошо освоил. Передал Кент и программу радиосвязи.

После обеда, простившись с семьей антифашиста, он вернулся в Берлин. Теперь предстояло разыскать Шульце-Бойзена.

С помощью путеводителя адрес был найден быстро. Дом № 19 по Альтенбургер але был весьма представительным. Но Кент решил перенести встречу на следующий день: дело было серьезным, поэтому спешить не следовало.

Во второй половине следующего дня Кент доехал до ближайшей от Альтенбургер але станции метро и позвонил из автомата на квартиру Харро. К телефону подошла его жена Либертас. Из сообщения Центра разведчик знал, что она в курсе всех дел мужа и является его ближайшей помощницей. Взаимный обмен паролями и их голоса уже не пытались скрыть взаимной радости: они оба очень ждали этой встречи.