Олег Смыслов - Забытые герои войны

До окончания войны оставалось всего-то полгода, и если бы не шальная пуля, не слепой осколок, то поджидало юного солдата счастье Великой Победы, возможно, еще один орден Славы 2-й степени, а затем долгая служба в армии, как молодого по возрасту и не подлежащего демобилизации. Словом, обыкновенная и самая простая солдатская судьба русского парня. Но нет же, случилось то, что случилось, ибо все в жизни всегда случается неожиданно…

22 апреля 1945 года соединения усиленного 79-го стрелкового корпуса 3-й ударной армии в составе 150-й, 171-й стрелковых дивизий и 23-й танковой бригады ворвались в Берлин. Как вспоминал маршал Г.К. Жуков, «продвигаясь вперед, они освобождали квартал за кварталом. Благодаря их успешным действиям создалась реальная возможность для 3-й ударной армии нанести удар по центру Берлина с севера.

79-й стрелковый корпус был повернут на юг с целью овладения северной частью города и развития наступления на районы Плетцензее, Моабит.

К вечеру 26 апреля части корпуса форсировали Фербиндугс-канал и овладели станцией Бойсельштрассе, а в ночь на 27 апреля была очищена от противника северо-западная часть района Моабит. Передовые части 150-й и 171-й стрелковых дивизий вышли к главной берлинской электростанции, к станции Путлицштрассе, к театру «Комише Опер».

150-я стрелковая дивизия в этих боях овладела тюрьмой Моабит, где были освобождены тысячи военнопленных и политических узников…

В боевом распоряжении № 0025 от 28 апреля 1945 года генерал-майора С.Н. Переверткина были поставлены задачи соединениям 79-го стрелкового корпуса на овладение Рейхстагом:

«…3. 150-й стрелковой дивизии — одним стрелковым полком — оборона на р. Шпрее. Двумя стрелковыми полками продолжить наступление с задачей форсировать р. Шпрее и овладеть западной частью Рейхстага…

4. 171-й стрелковой дивизии продолжать наступление в своих границах с задачей форсировать р. Шпрее и овладеть восточной частью Рейхстага…<���…>

150-я и 171-я стрелковые дивизии, усиленные 23-й танковой бригадой подполковника М.В.Морозова, в ночь на 29 апреля на направлении главного удара корпуса действиями передовых батальонов под командованием капитана С.А. Неустроева и старшего лейтенанта К.Я. Самсонова захватили мост Мольтке.

С утра 29 апреля и всю ночь на 30 апреля шли ожесточенные бои в непосредственной близости от Рейхстага. Части 150-й и 171-й стрелковых дивизий готовились к штурму Рейхстага.

В 11 часов 30 апреля после артиллерийского и минометного налета штурмовые батальоны полков этих дивизий и группы артиллеристов-разведчиков майора М.М. Бондаря и капитана В.Н. Макова перешли в атаку, пытаясь с трех направлений захватить здание Рейхстага.

В 13 часов после 30-минутной повторной артподготовки началась новая стремительная атака. Завязался огневой и рукопашный бой непосредственно перед зданием Рейхстага и за главный вход.

В 14 часов 25 минут батальон старшего лейтенанта К.Я. Самсонова 171-й стрелковой дивизии, батальон капитана С.А. Неустроева и батальон майора В.И. Давыдова 150-й стрелковой дивизии ворвались в здание Рейхстага…»

К слову сказать, еще задолго до штурма перед советскими войсками была поставлена задача: любой ценой прорваться к Рейхстагу и водрузить на нем красный флаг не позднее 1 мая. А так как еще не было известно, какой дивизии первой удастся водрузить Знамя Победы, Военный совет 3-й ударной армии распорядился изготовить несколько одинаковых знамен по числу всех своих соединений. В 150-й стрелковой дивизии знамя Военного совета досталось 756-му полку под командованием Ф. Зинченко. Однако ситуация складывалась совершенно не в его пользу. 29 апреля в 22 часа 30 минут командира соседнего 674-го полка А. Плеходанова на свой наблюдательный пункт вызвал комдив генерал Шатилов: «— Товарищ Плеходанов! У Зинченко большие потери. Вести наступление одним батальоном Неустроева он не может. Говорит, что в этом батальоне осталось всего 75 человек. Так что придется штурмовать Рейхстаг тебе. Подготовься к штурму. Неустроев будет тебе помогать.

По дороге на свой наблюдательный пункт подвалами и через проломы в стенах домов я пошел посмотреть, какова обстановка в полку Зинченко, можно ли рассчитывать на его помощь.

Полк Зинченко был действительно сильно потрепан. Оставшиеся в строю воины (их было немного) расположились в комнатах большого здания на берегу Шпрее. В одной из комнат я нашел Зинченко. Он стоял возле койки с нераскуренной трубкой во рту. Поздоровавшись, я спросил:

— Будем штурмовать Рейхстаг? Он крепко выругался и ответил:

— Чем я буду штурмовать? Остатками батальона Неустроева? Нет, дружище, валяй сам.

Я распрощался и ушел. Зная, что полк Зинченко в атаке участвовать не будет, а знамя Военного совета находится там, я сказал лейтенанту Сорокину и парторгу подразделения Виктору Правоторову, которые в это время находились при мне, чтобы они подготовили Красное знамя для водружения на Рейхстаге.

Разведчики обрадовались, заволновались. Вскоре раздобыли где-то перину и привели двух пленных генералов. Здесь же, на наблюдательном пункте, перину выпотрошили. Кто-то принес нечто похожее на древко. Подстругали его кинжалами. Знамя получилось грубоватым, но зато прочным и большим. Вручив Красное знамя разведчикам, я поставил задачу водрузить его на крыше, у скульптурной группы».

В 4.30, с началом артподготовки, к центральному входу пошел батальон В. Давыдова, но с ходу на ту сторону прорвалась лишь группа разведчиков лейтенанта Сорокина с тем самым знаменем из немецкой перины. Во время своего броска им удалось оказаться в непростреливаемой пулеметами противника зоне. Но два человека были потеряны. После доклада обстановки комдиву Шатилову командир 647-го полка получил приказ перенести наступление на 13.30. А почти через час А. Плеходанов услышал радостный крик своего связного: «— Товарищ подполковник! Посмотрите на крышу Рейхстага. Вот туда, где возвышается всадник!

Я поднял бинокль и увидел Красное знамя, а возле него движущиеся две крохотные фигурки. Это было в 14 часов 25 минут. Как я узнал позже, движущимися фигурками были сержант Правоторов и рядовой Булатов…»

Парторг В. Правоторов свидетельствует: «Находим окно. Улучив момент, влезли в окно, предварительно бросив туда по гранате. Коридорами вышли на лестницу, забрались на второй этаж. Здесь мы с Булатовым подошли к разбитому окну, посмотрели на Королевскую площадь, за которой в домах и прямо на улицах залегли наши бойцы, приготовившиеся к решительному штурму. Гриша Булатов просунул знамя в окно, помахал им, затем мы укрепили его. В это время внизу послышались выстрелы, взрывы гранат, стук сапог. Мы приготовились к бою. Гранаты и автоматы — начеку. Но схватка не состоялась. Это по нашим следам пришли Лысенко, Брюховецкий, Орешко, Почковский. С ними лейтенант Сорокин.