Олег Смыслов - Забытые герои войны

По авторитетному мнению старшего научного сотрудника Центрального музея Вооруженных сил А. Дементьева, «десятки воинов, участвовавших в штурме Рейхстага, по приказу своих командиров и собственной инициативе несли флаги, флажки, просто куски красной материи, прикрепленные к черенку лопаты или обломку оконной рамы. Судя по архивам, было их более 40 штук. Что и создало потом великую путаницу: некоторые командиры в донесениях называли их Знаменами Победы. И только около 3 часов ночи 1 мая Егоров, Кантария и замполит батальона лейтенант Берест установили официальный «флаг № 5», который и вошел в историю как Знамя Победы. Его прикрепили под бронзовым брюхом коня Вильгельма I — на восточном фасаде Рейхстага… Его и стали называть с тех пор Знаменем Победы. Оно было передано на хранение в политотдел 150-й стрелковой ордена Кутузова II степени Идрицкой дивизии. Знамя хранится в Центральном музее Вооруженных сил».

Словом, в официальную советскую историографию как водрузившие над Рейхстагом Знамя Победы попали сержант Михаил Егоров и младший сержант Мелитон Кантария. «На самом деле героев было трое, — рассказывает В. Федоров. — Группу возглавлял украинец лейтенант Алексей Берест.

Мало кто знает, что победных знамен было девять — по числу дивизий 3-й Ударной армии, наступавшей в центре германской столицы. Все они были сшиты из подручных материалов прямо в Берлине и розданы в дивизии, штурмовавшие Рейхстаг. Знамя номер пять досталось 150-й стрелковой дивизии — батальону капитана Неустроева. Именно его подчиненным было суждено войти в историю».

Увы, так случается часто, когда первыми становятся вовсе не те, кто должен быть ими в действительности. «Знамя Победы, водруженное Берестом, Егоровым и Кантария, не было первым красным знаменем над Рейхстагом, — продолжает В. Федоров. — 30 апреля 1945 года в 14 ч 25 мин лейтенант 150-й стрелковой дивизии 3-й Ударной армии 1-го Белорусского фронта Рахимжан Кошкарбаев, которому тогда был всего 21 год, и рядовой Григорий Булатов первыми водрузили боевое знамя над Рейхстагом. Документ, удостоверяющий это событие, передан в дар Центральному государственному музею Республики Казахстан.

30 апреля 1945 года в 22.40 бойцы 171-й стрелковой дивизии капитан Владимир Маков, старшие сержанты Алексей Бобров, Гази Загитов, Александр Лисименко и сержант Михаил Минин водрузили свое знамя на скульптурную композицию «Германия». Это знамя не сохранилось до наших дней.

Над Брандербургскими воротами знамя водрузили старший сержант Андреев и сержант Бережной 416-й стрелковой Таганрогской Краснознаменной, ордена Суворова (Азербайджанской) дивизии».

Примечательно, что Знамя Победы (пусть самодельное, и все же), водруженное разведчиком Булатовым и Кошкарбаевым в 14 час. 25 мин. по московскому времени, было единственным провисевшим тогда целых девять часов. Официальному Знамени Победы повезло гораздо больше, как, собственно самим Егорову и Кантарии. Благодаря Бересту они закрепили Знамя Военного совета на той стороне, с которой к Рейхстагу подходили части 5-й Ударной армии. Только здесь огонь противника был гораздо слабее. И к исходу следующих суток, когда артиллерия смела с западной стороны десятки доставленных сюда с риском для жизни красных флагов, в том числе и тот, что первым водрузили на крыше, Знамя Военного совета, оставшись невредимым, вполне гордо колыхалось над дымящимся Берлином…

Что и говорить, если сам Кантария, которому досталась слава знаменосца Победы, отвечая на вопросы корреспондента, откровенно скажет: «Утром 30 апреля увидели перед собой Рейхстаг — огромное мрачное здание с грязно-серыми колоннами и куполом на крыше; в Рейхстаг ворвалась группа наших разведчиков: В. Провоторов, Гр. Булатов. Они укрепили флаг на фронтоне. Флаг тотчас же заметили воины, лежавшие под огнем противника на площади».

В июне 1945 года Григорий Булатов в составе группы участников штурма Берлина попадает в Москву, где принимает участие в Параде Победы. А потом, в одной из московских гостиниц, его обвинили в попытке сексуального насилия над женщиной из обслуживающего персонала. На суде бывший разведчик получил полтора года. Есть утверждения, что на Булатова был написан ложный донос. Как мы знаем, в жизни бывает и не такое, однако что произошло тогда с героем-разведчиком, на сегодняшний день доподлинно неизвестно. Связывать же это темное дело с попыткой упрятать в тюрьму самого первого знаменосца Победы, чтобы он замолчал, было бы слишком абсурдным. Ведь Булатов получил только полтора года, а не 25. Более того, после своего первого срока он продолжил службу в Германии, где возил какого-то майора. Демобилизовавшись в апреле 49-го, Григорий Петрович вернулся на родину. Говорят, это был обиженный, осунувшийся и резко постаревший человек…

На работу Булатов устроился все на тот же «Красный якорь», где сплавлял древесину. Только в 55-м он женился на местной девушке Римме, а в 56-м у них родилась дочь Людмила… О водружении же Знамени над Рейхстагом он молчал почти 20 лет. Но, когда весной 1964 года «Комсомолка» впервые рассказала об этом подвиге и упомянула его фамилию, Григорий Петрович сразу же стал человеком известным. Его везде стали приглашать как героя. И он рассказывал правду, которую знал. Вот только эта правда почему-то расходилась с официальной. Более того, он стал утверждать, что Рахимжана Кошкарбаева с ним не было, а были совершенно другие люди, его друзья-разведчики: Правоторов, Лысенко, Орешко, Брюховецкий, Почковский, Гибадулин под командованием командира разведвзвода 674-го полка лейтенанта Семенова. Знамя же нес он — Григорий Булатов! Но теперь ему уже не верили, потому что были написаны книги и статьи в газетах. Только по этой причине его стали звать «Гришкой-Рейхстагом» якобы за выдуманную им историю. Григорий Петрович еще больше огорчался и пил.

К 20-летию Победы «Комсомолка» наконец-то рассказала о нем. Вот только правды там было очень мало. Вскоре объявились однополчане, которые все вместе решили бороться за истину. Они писали куда только могли, но их не хотели слышать и отвечали банальными отписками. Григорий Петрович и сам взялся рьяно за дело. Переписывался с самим маршалом Г.К. Жуковым и с Р. Карменом. Как-то однажды, после второй судимости Булатова, полученной за кражу, он откровенно написал ему: «Если первый раз ты сел случайно, то второй раз не случайно». Георгий Константинович вообще предлагал Булатову победить пьянство: «Ты наступал двумя сапогами на крышу Рейхстага, так наступи теперь двумя сапогами на бутылку!» Но это был бесполезный номер. Григорий Петрович от невозможности доказать свою правду пил еще больше. А ведь он никогда спокойным нравом не отличался. Был озорным малым. Как-то он пошел доказывать свою правду первому секретарю, да только окончилось все это печально. Тот вызвал милицию, Булатова задержали и оштрафовали на 100 рублей.