Александр Широкорад - Черноморский флот в трех войнах и трех революциях

В 1911 г. в Николаеве были заложены первые мореходные подводные лодки «Морж», «Нерпа» и «Тюлень». «Нерпа» введена в строй в декабре 1914 г., а остальные — в марте — апреле 1915 г. Их водоизмещение 630/758 [13] Здесь и далее: надводное/подводное. тонн. Скорость 12/10 узлов. Вооружение: по одной 75-мм и 37-мм пушки и 8 торпедных аппаратов.

В 1913 г. заложили еще три подводные лодки — «Кашалот», «Кит» и «Нарвал», и в 1915 г. — три: «Буревестник», «Гагара» и «Утка». «Кит» и «Нарвал» вступили в строй в августе — сентябре 1915 г., а «Кашалот» — в мае 1916 г. «Птицы» вступили в строй в 1917 г. Данные этих лодок почти не отличались от данных «Моржа».

К 1914 г. броненосцы «Екатерина II», «Чесма» и «Двенадцать Апостолов» были исключены из боевого состава флота. Броненосец «Георгий Победоносец» был обращен в штабной корабль, старое вооружение с него снято, а взамен установлено восемь 152/45-мм и четыре 47-мм пушки. Броненосец «Синоп» в 1910 г. был капитально модернизирован. Все старое вооружение снято, а взамен на палубе установлено четыре 203/50-мм и шесть 152/45-мм пушек.

Говоря о морском соперничестве России и Турции, нельзя забывать и об экономической составляющей. Значение черноморских проливов Босфора и Дарданелл все более увеличивалось в связи с быстрым процессом экономического развития юга России. За десятилетие (1903—1912 гг.) вывоз через Проливы в среднем составил 37% всего вывоза из империи. Главную роль в этом вывозе играл хлеб. Через Проливы проходило от 60 до 70% русского хлебного экспорта. Особенно возрос вывоз хлеба через Проливы в урожайные 1909—1910 годы. В 1910 г. он вдвое превысил вывоз 1908 г. За это же время экспорт пшеницы через Проливы увеличился более чем в три раза.

«… — Убили, значит, Фердинанда-то нашего, — сказала Швейку его служанка.

— Какого Фердинанда, пани Мюллер? — спросил Швейк, не переставал массировать колени. — Я знаю двух Фердинандов. Один служил у фармацевта Пруши и выпил у него как-то раз по ошибке бутылку жидкости для ращения волос, а еще есть Фердинанд Кокошка, тот, что собирает собачье дерьмо. Обоих ничуточки не жалко» {24} 24 Гашек Я. Похождения бравого солдата Швейка во время мировой войны. М.: Государственное издательство художественной литературы, 1956. с. 23. .

Примерно такой диалог мог произойти между 95% жителей Европы, которые знать не знали никакого эрцгерцога Фердинанда. А те, кто его знал, тоже особенно не лили слез. Ну, выпустил сербский гимназист Гаврила Принцип 7 пуль в эрцгерцога и его супругу. Ну и что? С родственниками императора Франца Иосифа I постоянно что-то приключалось. Его сын Рудольф застрелился (или был застрелен) в собственном замке, брат Максимилиан поехал в Мексику, чтобы стать местным императором, но его расстреляли туземцы. Жену Франца Елизавету проткнул напильником итальянский анархист Люкени. И никому в голову не приходило объявлять по сему поводу войну.

Но тут случай был особый. Англия и Франция жаждали войны, и притом немедленно. В Париже понимали, что вопрос об Эльзасе и Лотарингии может быть разрешен только после большой войны. Англия же видела в быстро растущей германской промышленности своего конкурента. Германия мечтала о захвате английских колоний. Британское Адмиралтейство, построив «Дредноут» — первый в мире линкор с 10 орудиями главного калибра и паротурбинным двигателем, — нанесло страшнейший удар по военно-морской мощи … Великобритании. С появлением дредноута все существовавшие линкоры (броненосцы) с четырьмя орудиями главного калибра и поршневыми паровыми машинами разом устарели. Теперь Англия и Германия могли начать с нуля. Темпы роста германского флота превышали темпы роста британского флота.

Почти два века британские адмиралы руководствовались правилом «two power standart», по которому английский флот должен был превосходить в два раза самый сильный флот мира. А вот к 1914 г. у англичан было 20 дредноутов, а у немцев — 15. Кроме того, германские дредноуты качественно были лучше британских в броневой защите, системах непотопляемости, пушках и снарядах.

Правящие круги Англии прекрасно понимали, что через несколько лет британскому владычеству на морях придет конец. В этом случае потеря колоний империей, «В которой никогда не заходит солнце», становилась неизбежной.

И, как всегда бывало в аналогичных случаях, Англия и Франция начали искать дураков, готовых проливать кровь за их интересы. И тут, естественно, взгляды англичан и французов обратились к России. Причем особого успеха в оболванивании российской верхушки достигли французы. В ход пошли большие займы, подкуп должностных лиц и широкое проникновение в Россию французского капитала.

Французское и британское правительства различными путями сумели сделать своими агентами влияния, как сейчас говорят, ряд великих князей, в том числе Николая Николаевича, Александра Михайловича, Сергея Михайловича и др. Не последнюю роль сыграла и французская ложа «Великий Восток», наладившая связь с русскими «вольными каменщиками». В итоге Николай и его окружение оказались в фарватере французской политики.

Объективных же причин для войны России с Германией в 1914 г. не было. Кайзер не был Гитлером и не мечтал об уничтожении или порабощении славянской расы. Наоборот, захват Привисленского края Германией привел бы к ополячиванию Германии, а заодно избавил бы Россию от постоянной головной боли, создаваемой гонористым панством.

Разного рода второстепенные причины, как то: «война» торговых тарифов, всплеск русофобии в 1910—1914 гг. в Германии и т.д., были следствием тесного военного сближения России с Францией, а не наоборот.

Если мы будем руководствоваться критерием генерала Клаузевица: «Война есть продолжение политики иными средствами», то увидим, что единственной целью, ради которой Россия могла пойти на войну, были проливы Босфор и Дарданеллы — мечта русских царей, начиная с Алексея Михайловича.

Примерно с 1908 г. значительная часть военного руководства стала утверждать, что в одиночку Россия не в состоянии захватить Проливы, и сделать это можно только в ходе коалиционной войны, то есть в союзе с Англией и Францией против Германии и ее союзников.

В частности, такие мысли прозвучали 8 февраля 1914 г. на Особом совещании под председательством министра иностранных дел С.Д. Сазонова с участием морского министра И. К. Григоровича, начальника Генерального штаба Я.Г. Жилинского, посла в Турции М.Н. Гирса и др. Исходя из возможности в недалеком будущем распада Османской империи, участники совещания должны были ответить на вопрос, могут ли быть захвачены Проливы силами одной России. Сазонов и Жилинский считали, что борьба за Константинополь «невозможна без общеевропейской войны».