Андрей Мартынов - По обе стороны правды. Власовское движение и отечественная коллаборация

Согласно официальной мифологеме смысловцев, 1-я РНА не вела активных действий. Так, 1944 год был потрачен на отход с линии фронта {350} 350 Каширин С. Российское военно-национальное освободительное движение имени генералиссимуса А.В. Суворова. С.11. . Вероятно, таким образом, Хольмстон-Смысловский стремился показать независимость собственных частей от германских вооруженных сил. В реальности уже к началу лета им возобновилась заброска за линию фронта разведчиков {351} 351 Грибков И., Жуков Д., Ковтун И. Особый штаб «Россия». С. 260,262. . Структура 1-й РНА включала в себя, в числе прочего, Варшавскую разведшколу, 1001-й гренадерский полк {352} 352 Там же. С. 259. .

Были восстановлены и связи с ОУН и АК, которые послужили поводом к аресту Хольмстона-Смысловского. В частности, оуновец Иван Голуб (клички Гольт, Голянд), бывший по некоторым сведениям полковником в частях армии Симона Петлюры (Украинская народная республика) {353} 353 Денисенко Г.И. По зову совести. С. 279; Грибков И ., Жуков Д., Ковтун И. Особый штаб «Россия». С. 184. возглавлял одну из школ Зондерштаба Р, которую заканчивали в числе прочих и другие оуновцы (В.М. Филимончук) {354} 354 Выписка из справки о связях украинских националистов с разведывательными органами буржуазных государств // ЦДАГО Ф. 57, оп. 4, сир. 34, арк. 42–43. .

Косвенно мифологему смысловцев опровергает и то, что уже в следующем году не прерывалась отправка уже подготовленных подразделений на Восточный фронт. Одновременно с ней шло единовременное формирование сразу четырех полков [77] В Эшенбахе, Вейдене, Вольхаузене и Карлсбаде. LI LA RF 230/O43v/017. . Продолжались, правда, спорадически и конфликты с гестапо. Так, в марте 1945 года были арестованы 26 солдат и офицеров РНА, но Хольмстону-Смысловскому удалось добиться их освобождения {355} 355 Грибков И., Жуков Д., Ковтун И. Особый штаб «Россия». С. 293. .

Вот как описывал типичную деятельность одного из таких зондерштабов подчиненный Хольмстона-Смысловского уже упоминавшийся генерал-майор Митрофан Моисеев. Моисеев руководил отделением Зондерштаба (в составе 167 человек) в Киеве, располагавшегося по адресу: улица Кирова, дом 7–9 (ныне Грушевского, 28/2) в бывшем здании жилищного кооператива для работников завода «Арсенал».

В своих воспоминаниях Моисеев давал собственное видение основных причин возникновения партизанского движения. «Обыкновенно, при занятии какого-либо населенного пункта, собирались крестьяне для выбора старосты. Несколько слов всегда говорил немец, предупреждая, что нужно исполнять все требования немецкой армии — непокорных ждет смерть.

После немца, обыкновенно, выступал какой-нибудь коммунист, оставленный на месте, который выражал верноподданнические чувства. Немец такого сразу же назначал старостой; деревня или село делились на десятки; десятки были различны: один десяток имеет 10–12 коров, другой десяток имеет 2–3 коровы, и получалось так, что десяток, имеющий 2–3 коровы, получал наряд на доставку 6–7 коров и начинались репрессии, сжигания убежищ. Крестьяне, бросая все, уходили в леса, пополняя ряды партизан — цель была достигнута». Другим фактором, усиливавшим антинемецкие настроения, по мнению генерала, была инфильтрация полицейских частей советскими агентами, организовывавшими провокации {356} 356 Моисеев М.А. Былое. 1894–1980. С. 143. .

Как следствие, рост движения Сопротивления, которое «стало принимать военную форму, так что при занятии красными какого-нибудь пункта двумя-тремя танками появлялась пехота на месте — из партизан» {357} 357 Там же. С. 152. .

Приводил Моисеев и один случай, который, представляется симптоматичным для понимания механизмов коллаборации. Генерал-майор вспоминал, как «идя утром в штаб, я встретил сотника Коваленко, кубанского казака, с человеком мне незнакомым. Он представил его мне как майора Красной армии, сброшенного с аэроплана для руководства отрядом в 200 партизан; руководить действиями партизан в районе Матовиловки — Фастов. Первое их действие заключалось спуском поезда под откос.

Встреча наша была очень неприветливая, но поздоровались мы с рукопожатием и вошли в помещение, в мой кабинет. Коваленко я удалил, и остались мы вдвоем. Мое предложение было такое, что я — Белый офицер, с оружием в руках боролся с большевиками, России я не изменял и, служа в Зондерштабе, продолжаю служить России.

Майор может быть покоен, что он не будет задержан — это мое офицерское слово. Майор смотрел с недоверием, затем достал револьвер и положил на стол. На это я ему сказал, что разве мы встретились для того, чтобы убивать друг друга, предупредив, что если он пристрелит меня, то живым и он не останется. Мои суждения видимо подействовали, и последовало предложение револьвер положить в ящик стола. Он сказал, что я его обезоружил — он мне доверяет. После был принесен завтрак, майора накормили, снабдили сигаретами, консервами, вернули револьвер. Узнали где что есть и условились встретиться в будущем, как друзья — Россияне.

Так оно и было, были встречи. 200 человек партизан перешло, изъявив желание поступить в РОА; часть вернулась домой на территорию, занятую немцами, часть ушла на работы в Германии.

Майора я еще встретил в Мюнхене, и он уехал в Америку» {358} 358 Моисеев М.А. Былое. 1894–1980. С. 151–152. .

Судя по всему, Моисееву в этой истории гордиться особо было нечем. Похоже, безымянный майор с самого начала хотел сдаться и искал только лишь гарантий безопасности для себя и своих людей. Поэтому он и пошел на контакт, сначала с Коваленко, а затем и с самим Моисеевым. Впрочем, генерал-майор подчеркивал, что это не было единственным случаем, когда «многие отряды партизан, переходившие к нам», просили «дать им возможность поступить в РОА» {359} 359 Там же. С. 141. .

Вместе с тем были и обратные переходы. Тот же Моисеев вспоминал, что его предшественник по должности в Зондерштабе «бывший полковник генерального штаба Красной армии ушел обратно к красным, так что положение было и сложное, и очень опасное» {360} 360 Моисеев М.А. Былое. 1894–1980. С. 146. . Моисеев признавал, что в варшавском Зондерштабе, где «появлялись различные люди… я убедился, что большой процент был из разведки советской, из-за чего было немало жертв» {361} 361 Там же. С. 141. . В свою очередь Иван Грибков, Дмитрий Жуков и Иван Ковтун утверждали, что большая часть попыток внедрить советских агентов в состав Зондерштаба были безуспешными. Так, в приказе № 00188 от 8 сентября 1943 года Хольмстон-Смысловский объявлял благодарность сотрудникам 2-го отдела «в ликвидации коммунистической ячейки в системе Зондерштаба» {362} 362 Грибков И., Жуков Д., Ковтун И. Особый штаб «Россия». С. 152. . И действительно, если посмотреть «Схему построения немецкого разведывательного и контрразведывательного органа “Зондерштаб Р”», составленную начальником 2-го управления НКГБ БССР, подполковником госбезопасности Федоровым 27 августа 1944 года, то нельзя не отметить, что она явно устарела. Например, согласно Федорову, отдел информации и пропаганды у Хольмстона-Смысловского возглавлял Александр Вюрглер {363} 363 Цит. по: Грибков И., Жуков Д., Ковтун И. Особый штаб «Россия». С. 151. . В реальности, еще в конце 1943 года, он был отстранен от занимаемой должности. Правда, чекистам все-таки удалось расшифровать псевдоним фон Регенау, и в начале 1945 года у генерал-майора появилось новое агентурное имя Артур Хольмстон.