Борис Галенин - Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I

Военный Министр сказал: «При нынешних условиях кончать войну невозможно. При полном нашем поражении, не имея ни одной победы или даже удачного дела, это — позор. Это уронит престиж России и выведет ее из состава великих держав надолго.

Надо продолжать войну не из-за материальных выгод, а чтобы смыть это пятно, которое останется, если мы не будем иметь ни малейшего успеха, как это было до сего времени. Внутренний разлад не уляжется, он не может улечься, если кончить войну без победы.

Не знаю настроения народа, не знаю, как он отнесется к этому вопросу, но получаемые мною письма и запросы отовсюду говорят о продолжении борьбы для сохранения достоинства и военной чести России».

Генерал-Адъютант барон Фредерике сказал: «Я всею душою разделяю мнение Военного Министра, что мира теперь заключать нельзя, но узнать, на каких условиях японцы готовы бы теперь прекратить войну, по моему глубокому убеждению, следует».

Великий Князь Владимир Александрович прибавил: «Я вполне, — как и всякий военный, я в этом уверен, — понимаю Военного Министра. Нам нужен успех. Но до сих пор мы все время ошибались в наших расчетах и надеждах, и в самые критические моменты эти надежды рвались, и мы не имели ни одного успеха».

Генерал-Адъютант Гриппенберг возразил: «Ваше Императорское Величество, под Сандепу успех был, но нам приказали отступить [114] Обрати внимание читатель на эти слова генерала Гриппенберга. Они того заслуживают. Отступать под Сандепу — приказал генерал Куропаткин. В Книге II мы к нему еще вернемся. , а японцы были в критическом положении: они считали сражение проигранным и были крайне удивлены, что мы отступили».

Великий Князь Владимир Александрович сказал: «Мы еще не отдали врагу ни одной пяди русской земли. Мы должны продолжать посылать войска. Переговоры о мире ни к чему нас не обязывают, а для войны оборонительной у нас вполне достаточно сил».

Великий Князь Алексей Александрович заметил, что переговоры о возможности мира должны вестись в тайне.

Генерал-Адъютант Дубасов сказал: «Каковы бы ни были условия мира, они все-таки будут слишком тяжелы для престижа России. Это будет поражение, которое отзовется на будущем России, как тяжелая болезнь» {170} 170 Красный архив. М.-Л., 1928. Т. 3. С. 191-204. .

Адмирал умел заглянуть за горизонт!

Заметим, что при обсуждениях вопроса о заключении мира Адмирал настаивал на продолжении войны потому, что:

— во-первых, он — единственный из присутствующих, кроме, конечно, Государя Императора, ясно осознал и сформулировал, что наше движение на восток — это не колониальная экспансия, а естественное стихийное движение к естественным границам,

— во-вторых — он ясно понимал, что поставившая на карту все свое существование маленькая Япония не сможет долго выдержать такого напряжения. Войну следует вести до полного поражения противника.

Если бы Адмирал только знал, насколько он прав {171} 171 См. Книга И. Часть третья. Глава 2: Возможность победы. Украденная. !

И такого человека поставили на Технический Комитет! Видно, чтобы в политику не лез.

В 1905 году Адмирал как Генерал-Адъютант командируется в Черниговскую, Полтавскую и Курскую губернии для подавления беспорядков. И подавляет, разумеется.

«…не останавливаясь, — как пишет с запоздалой злобой первая БСЭ в 1931 году, — перед уничтожением жилищ и имущества восставших.

В ноябре 1905 года Дубасов был назначен Московским Генерал-Губернатором и руководил разгромом декабрьского восстания» {172} 172 БСЭ. Т. 23. М., 1931. С. 543-544. .

Осветим этот вопрос чуть подробней. С русской точки зрения. А то мы знаем только со школьных лет о героизме очередных Бауманов и столь же геройской защите неустановленными пролетариями пресненских баррикад.

Кстати, уж о Баумане. Этот «ветеринарный грач» [115] По гражданской профессии Бауман был ветеринаром, а партийное погоняло имел Грач. издевался публично на улице над царским портретом. И, как пишет один источник, «был убит простым русским дворником», — не стерпевшим надругательства.

В то время поступок дворника еще не назывался экстремизмом! Хотя интеллигентской вони было столько, что ей и в наши дни отдают дипломы одного из крупнейших технических вузов России.

Декабрьское восстание. Как было на самом деле

Заканчивается трагический 1905 год. Значительная часть русского народа поддалась агитации своих врагов и выступила против власти, спасающей этот народ вопреки его воле. Но, Слава Богу, в том году оставались еще у Русского Царя, а значит и у русского народа верные слуги. Итак, 1905 год. Декабрь.

В столице Совет рабочих депутатов пытается готовить вооруженное восстание. Однако его руководители чуют, что присутствие гвардейских полков делает всякую попытку восстания в Петербурге совершенно безнадежной.

«Кому надо» этот фактор учтут, и к Февралю 1917 гвардейские полки будут уничтожены. De facto. Во второстепнных сражениях Великой войны.

Но в 1905 году пришлось искать другие методы. Для начала был выбран удар по государственным финансам.

2 декабря восемь петербургских газет опубликовали «Манифест Совета Рабочих Депутатов». В этом Манифесте Совет дал руководство к действию: «Надо отрезать у правительства последний источник существования — финансовые доходы».

Для этого следует:

1) отказываться от платежа налогов;

2) требовать при всех сделках уплаты золотом или полноценной серебряной монетой;

3) брать вклады из сберегательных касс и банков, требуя уплаты всей суммы золотом;

4) не допускать уплаты по займам, которые правительство заключило, «когда явно и открыто вело войну со всем народом».

Таким образом, предполагалось распылить золотой запас Государственного банка, чтобы обесценить бумажный рубль и в то же время лишить власть возможности заключать заграничные займы.

Но власть на этот раз ответила быстрым ударом. Все газеты, напечатавшие «манифест», были в тот же день закрыты, а на следующий день, 3 декабря, был арестован и весь Совет рабочих депутатов. Конечно, у него имелись «заместители», президиум Совета еще собирался, выносил резолюции. Но история Совета как властного учреждения, как «второго начальства» закончилась с этим арестом, и вместе с ним исчезла революционная бесцензурная печать.

«Борцы за народное счастье» почувствовали, что паралич власти кончается, почва уходит из-под ног, и решили дать генеральный бой: всеобщую забастовку, переходящую в вооруженное восстание. Мечталось о присоединении войск к восставшим. Наиболее удобным местом для начала мероприятия была признана Москва, где Генерал-Губернатор П.П. Дурново своим полным бездействием облегчал деятельность революционных организаций. К тому же в войсках Московского гарнизона (особенно в Ростовском полку) происходило брожение; солдаты «предъявляли требования» командирам, отказывались повиноваться. Казалось — дело на мази.