Борис Галенин - Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том I

Как видим, для Захариаса мнение, что Япония к моменту еще только просьбы о мире стояла на пороге гибели, является очевидным и даже общепринятым. Во всяком случае, в кругу людей, владеющих информацией.

«История Японии была моим путеводителем в эти трудные месяцы»

Второй случай относится к декабрю 1943 года. Анализируя выступление по радио Императора Японии Хирохито, в котором он признал, что «обстановка является самой критической за всю долгую историю Империи», Захариас говорит: «История Японии была моим путеводителем в эти трудные месяцы, и я узнал, что аналогичная обстановка существовала во время русско-японской войны 1904-1905 годов [308] Таким образом, Захариас считает обстановку, в которой находилась Япония в конце 1943 — начале 1944 года, когда Япония уже очевидно стояла на пороге военной катастрофы, вполне аналогичной той, в которой Япония была в ситуации русско-японской войны 1904-1905 годов! Выводы делайте сами. .

В то время мы имели несколько высококвалифицированных военных наблюдателей в русской и японской армиях. Их объективные оценки дали нам возможность очистить факты русско-японской войны от массы пропагандистских наслоений, которыми обычно заполняются сообщения.

Среди наблюдателей был капитан 1 ранга Пейтон С. Марч (позднее — Начальник штаба армии США). Один из его докладов служил мне путеводителем в оценке положения Японии.

В докладе № 6 от 3 января 1905 года он давал описание так называемого сражения на реке Шахэ, в котором японцы впервые не имели успеха.

“Результат этого сражения, — писал он, — ясно сказался на всех японских генералах, с которыми я общался. Они, кажется, впервые поняли или, по меньшей мере, впервые открыто показали, что осознали размах того конфликта, который затеяли”.

Именно под влиянием такого неожиданного хода событий японцы попросили президента Теодора Рузвельта стать их посредником в поисках мира» {413} 413 Захариас Э.М. Секретные миссии. С. 393. .

Президент посредником, естественно, стал, но своего отнюдь не упустил. Упирая на то, что посредничество, да еще с Россией, — дело тонкое, он немедленно заключил с японским премьером Кацурой секретное соглашение.

Соглашение это было, как нетрудно представить, все о тех же вновь приобретенных дядей Сэмом Филиппинах, на которые страна Ниппон в очередной раз мамой поклялась не нападать. Добрый дядя из Вашингтона милостиво согласился в ответ с фактом наличия японской оккупации Кореи {414} 414 Нарочницкая Н.А. За что и с кем мы воевали. М., 2005. С. 52. .

Возвращаясь же к делу при Шахэ, следует учесть, что оно традиционно считается нашей очередной неудачей. Как пишет в своих «Очерках русско-японской войны» Петр Николаевич Врангель, бывший тогда хорунжим, а с декабря 1904 года сотником 2-го Аргунского полка летучего отряда генерала Павла Карловича фон Ренненкампфа — генерала, любимого и уважаемого автором «Очерков»: «Дело под Шахэ было проиграно. Блестяще задуманная операция не удалась… Кого винить в постигшей нас неудаче? Кто виноват в том, что победа, столь близкая от нас, ускользнула из наших рук? На это даст правдивый ответ история…» {415} 415 Врангель П.Н. Очерки русско-японской войны. 1904. Петр Врангель. Главнокомандующий. М., 2004. С. 94.

К ответу на заданный Петром Николаевичем вопрос вернемся чуть позже, а пока отметим, что японские генералы считали свои дела швах еще до Сандепу и Мукдена. Несмотря на видимость побед. И даже небольшой успех 2-й армии генерала O.K. Гриппенберга, который намечался в начале операции под Сандепу, мог окончательно переломить положение в нашу пользу.

Состояние же высшего японского военного руководства к августу 1905 года нельзя характеризовать иначе, как паническое. Вот что пишет об этом современный японский историк профессор Окамото Сюмпей.

2.2. Как это видели они сами…

«Военные перспективы Японии были безотрадными»

«Сразу после отъезда [министра иностранных дел Японии] Комура [в Портсмут] глава [Имперского] штаба [маршал] Ямагата уехал в Маньчжурию. 21 июля 1905 года [309] В японском источнике даты указаны по новому стилю. он прибыл в Мукден, и Главнокомандующий [маршал] Ойяма доложил ему о военной ситуации. На следующий день он лично проверил положение дел на передовой и 25 июля устроил совещание, на котором присутствовали Ойяма, начальник штаба Кодама и командующие армиями Куроки, Оку, Ноги, Нодзу и Кавамура.

Очевидно, что военные перспективы Японии были безотрадными. На тот момент армия России была в три раза сильнее японской. В то время как в японской армии остались в основном офицеры запаса, так как большинство кадровых офицеров было убито или ранено, русская армия состояла в основном из первоклассных военных, недавно прибывших из Европы.

Боевой дух противоборствующих сторон также полностью изменился. Командующий Линевич честно и прямо телеграфировал Царю, чтобы договоренности о мире не достигали, пока военная ситуация в Маньчжурии остается очевидно выгодной для России. Куропаткин вспоминал: “Никогда за всю историю войн Россия не выставляла на поле сражения столько войск, сколько находилось в 1-й, 2-й и 3-й Маньчжурских армиях в августе 1905 года”.

Тем временем провоенная фракция вокруг Царя с каждым днем становилась все больше, требуя немедленного прекращения мирных переговоров» {416} 416 Окамото Сюмпей. Японская олигархия в русско-японской войне. М., 2003. С. 212-213. .

Между тем, переговоры в Портсмуте зашли в тупик благодаря твердой позиции Государя Николая Александровича, однозначно сказавшего, что Россия не станет платить компенсацию и не пойдет на территориальные уступки. Верховный полномочный представитель Японии Комура 26 августа доложил своему правительству, что вынужден будет прервать переговоры на следующей сессии.

«Это донесение пришло в Токио в 8 часов утра 27 августа. Встревоженное серьезностью ситуации японское правительство распорядилось, чтобы Комура отложил следующую сессию на день, и созвало совместное совещание гэнро [310] Гэнро — старейшие государственные мужи. Составляли неформальный высший совет при императоре. — членов кабинета в доме гэнро Ито. Ито, Ямагата и Иноуэ, премьер-министр и исполняющий обязанности министра иностранных дел Кацура, военный министр Тэраути, военно-морской министр Ямамото и вице-министр иностранных дел Тинда совещались до полуночи и после нескольких часов перерыва собрались снова утром на следующий день.

Японские руководители, которые пришли на это чрезвычайное собрание, чтобы сделать выбор между миром ценой уступок и войной, по сути дела, не имели выбора…