Борис Галенин - Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

Затемненные корабли следовали за «Суворовым» вдоль восточного побережья Мадагаскара. Утром с «Суворова» увидели очертания горных цепей на горизонте. Снова началась страшная жара, броненосцы шли в струе теплого течения, идущего с экватора на юг вдоль Мадагаскара.

16 декабря в 08:00 «Суворов» привел эскадру к южной оконечности небольшого островка Сент-Мари и встал на якорь в середине широкого пролива, отделяющего этот остров от Мадагаскара, на 30-саженной глубине, в чудно прозрачной воде ярко-синего цвета. Пролив имел ширину более 10 миль. Стоявшие в середине его русские корабли не нарушали нейтралитета Франции. Теперь главной заботой Рожественского было собрать эскадру.

Эскадра с момента выхода из Либавы находилась в походе 2,5 месяца, пройдя 10 000 миль…

Падение Порт-Артура. Трагедия и слава

А будет кто Царского Величества недругу город здаст изменою… таких изменников казнити смертию же.

Куда идти эскадре?

«Около 4 часов дня 16 декабря пришел из Капштадта госпитальный “Орел” и привез роковую весть: артурская эскадра потоплена огнем осадной артиллерии японцев».

Многие на эскадре были подавлены. Большинство офицеров и матросов были убеждены, что ко времени прихода 2-й эскадры на Дальний Восток 1-я эскадра успеет исправить все полученные в боях повреждения, и тогда обе эскадры составят силу, значительно превосходящую флот противника. Через несколько дней пришла весть о падении Порт-Артура. Первоначальная задача 2-й эскадры фактически была аннулирована. Идти ей больше было некуда.

Прорыв во Владивосток был на порядок сложнее, чем в Артур. Вместо могучей 1-й эскадры можно было рассчитывать теперь только на два оставшихся во Владивостоке крейсера. Да, при немедленном движении вперед адмирал Рожественский, несомненно, осуществил бы этот прорыв. Японский флот не прошел еще ремонт после годичной боевой работы у Порт-Артура. И уж, конечно, в этом случае и речи не было бы о его перевооружении новыми боеприпасами.

Но завоевывать море из Владивостока было несравненно труднее, чем из Порт-Артура. Чтобы выйти эскадре в Желтое море, через которое и шли основные перевозки в Маньчжурию, каждый раз нужно было бы преодолевать барьер Цусимы.

«Искренние» отношения

Понятно, почему японцы не жалея людей стремились любой ценой взять Порт-Артур до подхода 2-й эскадры. Но взять его они так и не смогли.

Порт-Артур сдали. Очередное предательство Царя и Отечества, плохо замаскированное, как и в случае с Небогатовым, заботой о малых сих.

На последнем параде японского гарнизона крепости Порт-Артур, состоявшемся 2 января 1945 года в ознаменование 40-й годовщины падения русской твердыни, комендант крепости генерал Оту вынужден был признать, что одной самурайской храбрости и мужества было недостаточно для взятия Порт-Артура. Потребовалось наличие «искренних» отношений между генералом Ноги и Стесселем.

Так через 40 лет японцы сами признали то, что в 1938 году сказал старый порт-артурский солдат в стихотворении «Портрет» Константина Симонова:

И если бы, подлая шкура, Не предал нас сам генерал, То этих твердынь Порт-Артура Солдат бы японцам не сдал.

Чтобы не говорить много о лживости предателя Стесселя (а предатель он по-любому — потому, что передал — предал — врагу русскую крепость, не так важно даже за бабки или просто так), приведу один пример. В телеграмме на Высочайшее имя Стессель доносил:

«Крепость продержится лишь несколько дней, у нас нет снарядов…» {179}

Данные о состоянии Порт-Артурской крепости на 20 декабря 1904 года (2 января 1905 года) свидетельствуют, что ко дню капитуляции в крепости оставалось 610 исправных орудий (из них 287 морских) и 207 855 снарядов различных калибров, включая 11-дюймовые.

Лжецы и изменники почему-то думают, что все у них сделано по-умному, а концы в воду спрятаны. Евангелие они не читают, а если читают, то с несомненным чувством собственного превосходства, а уж всерьез принимать сказанное там, Боже упаси. И недоступна им простая евангельская истина, что все тайное сделается явным, и никакие подделки документов и устранение свидетелей, физическое или моральное, не помогут. Не надейтесь.

К моменту предательской сдачи — на 329-й день войны и 156-й день тесного обложения — крепости из 60 укрепленных узлов — фортов, редутов и батарей — было потеряно не более 20! Количество пушек и снарядов нам известно. Кроме них у стойко держащего оборону 25-тысячного гарнизона (не считая 6 тысяч раненых и больных) оставалось 4,5 млн. патронов, продовольствия — на два месяца. Сдаваться никто не хотел.

110-тысячная армия генерала Ноги была перемолота в пыль под Порт-Артуром. В это число входит 10 000офицеров. Причем это только официально признанные японцами потери. Многие из иностранных наблюдателей считали, что реальные потери осаждающих были больше. Всего в осаде русской плохо подготовленной к обороне и брошенной Командованием Маньчжурской армии крепости участвовало за весь период более 200 000 японских войск.

Это на 42 000 человек гарнизона крепости, считая на май 1904 года. Плюс моряки. Еще несколько тысяч.

Умереть всем, но не сдавать!

Никто не ожидал такого неожиданного и бесславного конца блестящей и героической обороны. И меньше всего сами японцы, кроме, возможно, генерала Ноги, у которого со Стесселем были «искренние» отношения. Английский наблюдатель в осаждающей армии Норригаард писал, что в самый день, когда последовала сдача Порт-Артура, офицеры в штабе Ноги говорили ему, что падение крепости ожидается не ранее, чем через полтора-два месяца. То есть как раз в феврале, если не в марте, как и говорил кавторанг Владимир Семенов.

Весть о капитуляции крепости Порт-Артур, защита которой являла собой невиданный со времен Севастополя пример мужества и героизма на войне, потрясла весь мир. Никто не мог, особенно у нас, в России, поверить, что столь блистательная оборона русской морской крепости закончилась столь бесславно.

Вот что заявил по этому поводу один из участников героической обороны Севастополя в войну Крымскую: «Падение Порт-Артура мне было больно… Я сам был военным. В наше время этого не было бы. Умереть всем, но не сдавать!..

В наше время считалось бы позором и казалось бы невозможным сдать крепость, имея запасы и 40-тысячную армию».