Борис Галенин - Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

Первый фазис боя как раз изображает сущность всего плана Того… На нем видно, как обе броненосные эскадры (Того и Камимура) препятствовали прорыву русских судов к северу или в стороны.

На втором чертеже (схема В) показан курс обоих противников от 2 до 7 часов вечера. Особенно характерным является здесь стремление японцев заградить русским движение вперед, и это первым удавалось благодаря их превосходству в ходе» {460} .

Как видим, на обоих чертежах курс русской эскадры сразу перекрывается талантливой тактикой японского адмирала. И не совсем ясно, откуда взявшиеся 1-й и 2-й броненосные отряды Соединенного флота гордо шествуют прямо на Ost с самого начала огневого контакта.

Талантливая тактика подкреплена превосходной стрельбой. О действии артиллерии в бою австрийский обозреватель говорит следующее.

Ни переполоха, ни удивления в кругах сведущих специалистов

«В самом начале боя русские открыли огонь из самых больших орудий с расстояния 55 кб.

Огонь был плохо направлен, так что, по японским сообщениям, снаряды в цель не попадали. Да и позже, когда суда уже сблизились, пальба с русских судов была не особенно хороша… Почти все убитые на японских судах находились либо у верхних орудий, либо на мостиках. Масса русских снарядов не разрывалась вовсе вследствие разложения взрывчатого состава за время плавания в тропиках.

Русские суда сильно качало, и потому огонь из их орудий был очень неверный, тем более что люди были мало обучены стрельбе на качке.

С другой стороны, японский огонь был очень меткий… Адмирал Того открыл свой огонь лишь с расстояния 35 кб, причем оба головных русских броненосца сразу попали под жестокий сосредоточенный огонь 14 (так в тексте. — Б.Г.) японских броненосных судов. Влияние этого губительного воздействия японской крупной артиллерии выяснилось в самом начале: один снаряд следовал за другим с промежутком времени менее чем в секунду…»

Прервем цитату, чтобы отметить очевидное.

В первоначальных японских сообщениях о Цусиме никакого бреда о размеренной японской стрельбе и экономии снарядов во всяком случае не содержалось.

Причем в этом едины свидетельства с обеих сторон. В том же номере «Морского сборника» помещено уже упомянутое выше интервью с флагманским штурманом эскадры С.Р. де Ливроном, во время боя бывшим на крейсере «Олег». В частности, де Ливрон подчеркивает:

«Японцы не жалели снарядов. Пристрелявшись по черному дыму рвущихся даже при падении в воду своих снарядов и заметив, что они уже ложатся близко к цели, японцы начинали громить наши головные корабли настоящим градом снарядов, так что вода вокруг буквально кипела…

При этом попадания с японских (бронепалубных) крейсеров были значительно хуже, чем с их броненосцев» {461} .

Последнее понятно. Попадания с японских бронепалубных крейсеров были не хуже, чем с японских броненосцев. Они просто не были так заметны. Как вовсе не были заметны попадания русские: болванки при встрече с целью плохо дымят. Крейсера дивизий Дэва, Уриу и Катаока, с которыми в основном и дрался «Олег», вооружены были, как мы помним, «шимозой обыкновенной».

Но вернемся к прерванной цитате австрийского военспеца:

«Вследствие жестокости японского огня курс русской эскадры несколько раз изменялся к О и даже назад, на S.

И тот факт, что броненосец “Ослябя” после сравнительно не очень многих выстрелов накренился и потом, опрокинувшись, пошел ко дну, не произвел, по-видимому, большого переполоха и удивления в кругах сведущих специалистов» {462} .

На последнюю фразу стоит обратить внимание. Мы видим, что почти мгновенное потопление достаточно мощного и современного броненосца несколькими артиллерийскими залпами, что после Порт-Артура, но до Цусимы — по единодушному мнению специалистов — считалось делом почти в принципе невозможным, переполоха и удивления у сведущих специалистов не вызвало. Это отсутствие переполоха и удивления вызывает страницу спустя неформальное изумление уже у самого австрийского специалиста:

«Удивительно, что главная часть [русских броненосцев] была утоплена и выбита из боя в течение весьма короткого срока, между тем как бой, бывший близ Порт-Артура 1-го августа 1904 года, продолжался полдня, и позднее ночью было несколько минных атак. А суда все остались на воде, за исключением только одного — крейсера “Рюрик”, который был утоплен своей командой [432].

На основании того боя — при Шантунге, — в журнале “Engineer” было, между прочим, напечатано нижеследующее замечание:

“…Во всяком случае прежний взгляд на вещи, что две сражающиеся между собой эскадры должны одна другую уничтожить, следует теперь уже совершенно забыть. Этого никогда больше не будет, так же как этого не бывает, когда дерутся между собой две армии. Будет так, что эскадры после боя разойдутся, чтобы потом снова встретиться.

Оба противника в настоящем бою потерпели тяжелые повреждения, но сокрушительных, уничтожающих ударов не было, как когда-то происходило при Трафальгаре. Те времена уже, конечно, более к нам никогда не вернутся….”» {463}

Вот так. И вместе с тем — никакого переполоха и удивления.

Сосредоточенные удары адмирала Того

Вслед за статьей из австрийского морского журнала в том же номере «Морского сборника» приводятся на основании корреспонденции из Токио в газете «Times» от 31 июля высказывания японских офицеров о Цусимском бое. И в этих высказываниях ведущее место занимает тактика.

Так, японские военно-морские специалисты «Русских обвиняют в том, что они начали сражение в строе, который оказался роковым для их успеха. Они шли двумя кильватерными колоннами и все время преследовали две цели — бой и прорыв. Адмирал Того со своими броненосцами и бронированными крейсерами, построенными в одну кильватерную колонну, приблизился к русским с левой стороны под углом 45° на пересечку их курса. Двигаясь самым полным ходом, он сосредоточивал последовательно весь свой огонь на головных судах своего противника. Русские концевые корабли были, таким образом, выключены из боя вследствие их удаления от места атаки, выбранного японцами.

Короче говоря, адмирал Того наносил свои сосредоточенные удары поочередно то в одну неприятельскую колонну, то в другую. Между тем как русские, придерживаясь своего строя, ни разу не могли противопоставить ему иной силы, кроме той, которая была там, где производилось нападение.