Борис Галенин - Цусима — знамение конца русской истории. Скрываемые причины общеизвестных событий. Военно-историческое расследование. Том II

А для полноты картины не поленитесь взглянуть на приведенный в главе, посвященной бою у Шантунга, снимок «Цесаревича», отдыхающего у пирса в Циндао, как раз после этого боя [461]. И сравните внешний вид двух однотипных броненосцев, получивших практически одно и то же число попаданий тяжелыми снарядами.

Это, что касается технической стороны боя. Но есть еще разница.

27 января 1904 года и русские и японские моряки только вступали в войну, хотя на японской стороне было значительно большее число часов, проведенных в плаваниях и учебе, а не в вооруженном резерве. Но все-таки это была первая схватка.

К 14 мая 1905 года японская эскадра имела годовой опыт блокады Порт-Артура, боя 28 июля у Шантунга и всех иных морских сражений и боевых эпизодов той войны. Сейчас не говорим уж о том, что большинство офицерского и унтер-офицерского состава Соединенного флота вело боевую карьеру с японо-китайской войны.

Моряки же 2-й эскадры, не считая нескольких офицеров — участников китайской кампании 1900 года, вступили 14 мая 1905 года в первый бой в своей жизни. Против крутых японских ветеранов в Цусиме стояли русские новобранцы. Мы как-то часто забываем об этом. Вот японцы запомнили это надолго. По крайней мере, до декабря 1941 года.

Но вновь о сходстве. Оба боя проходили у берегов Кореи, которую еще в 1897 году тщетно советовал пройти насквозь и занять любой ценой адмирал Дубасов. К полному притом восторгу и согласию корейского народа и его короля. Последнее настолько очевидно, что действия Министра Иностранных Дел графа Муравьева в порт-артурско-корейском вопросе все-таки похожи отнюдь не на глупость, а на что-то похуже.

Что же касается внутренней, сокровенной стороны первого и последнего боев русского флота в войну японскую, то тут сходство просто бросается в глаза. Русский Императорский Флот доказал, что он, даже поставленный в очевидно безнадежную ситуацию, способен стоять до конца за Веру, Царя и Отечество.

И в том и в другом боях офицеры и матросы Русского Императорского Флота проявили потрясшие даже врагов и «нейтральных наблюдателей» самоотверженность, верность и мужество, «составившие славу на все времена не только для них, но и для всего человечества», как написал в своем донесении о Цусиме один английский капитан 1-го ранга с эскадры Того. Жаль, что слова его стали известны нам только много лет спустя, после Первой мировой войны. А до многих они не дошли и сейчас.

Знающий и любящий Святую Русь англичанин Стивен Граэм незадолго до революции отметил, что даже в начале XX века русское христианство — Православие — было сосредоточено на идее Царства Божия и абсолютного совершенства в нем. Особенно это относилось к русскому «простому народу, который считал нашу смертную жизнь не подлинной жизнью, и материальную силу — не действительною силой» {495} . К моменту боев при Чемульпо и Цусиме жив был еще русский православный народ, и живо было Русское Христолюбивое Воинство.

Не удивительно, что в первом и последнем боях той уже давней войны русский флот проявил настолько превосходящие человеческие возможности непреклонность и преданность долгу в выполнении поставленных перед ним задач, что еще в 1941 году японцам показалось безопаснее иметь дело сразу с двумя мощнейшими флотами мира: британским и американским.

И сыновья Ямато чуть не оказались правы!

И на мысль не связываться с нами навели их, в том числе, лучший крейсер мира «Варяг» и 2-я Тихоокеанская погибшая при Цусиме — лучшая эскадра мира.

Это они прикрывали нам тыл на Востоке в декабре 1941 года, когда немцы стояли под Москвой, а в Токио окончательно решался вопрос: на Север или на Юг? На Север идти решительно не хотелось!

И сейчас становится окончательно ясно, что бои под Чемульпо и при Цусиме явились стратегической победой русского народа и его флота. Победой Русского Христолюбивого Воинства. Пора осознать хотя бы сто лет спустя, что Вера и Верность — единственный надежный вклад и в земное могущество государства и в его достойный переход в Вечность.

Ибо народ и царство, которые не захотят служить Тебе, погибнут. И такие народы совершенно истребятся.

Спецоперация «Цусима»

Не самым важным, но, наверное, самым неожиданным итогом проведенного исторического расследования стал вывод, что Цусимский бой, во всяком случае его завязка — первый удар русской эскадры, является несомненной тактической победой русского флота. Одним из ярких проявлений русского флотоводческого искусства. Лучше и раньше всех поняли это сами японские адмиралы, исказив и извратив в своих донесениях и схемах истинный ход начала сражения. И это несмотря на грандиозный материальный успех — уничтожение главных сил 2-й эскадры в дневном бою 14 мая 1905 года.

Восстановленная в работе посильно приближенная к действительности картина боя, особенно его первой, начальной фазы, показывает, что отнюдь не тактический гений японского главнокомандования стал причиной нашей национальной трагедии, и выявляет истинные причины гибели русского флота в битве при Цусиме. Битве, которую более уместно было бы назвать Цусимской спецоперацией.

Слова эти наиболее кратко и емко отражают как совокупность факторов, предопределивших итог сражения, так и весьма специфическую подготовку к нему. От поддержки Японии мировым сообществом, силами прежде всего «англосаксонского» блока, до задержки Петербургом эскадры в ее почти кругосветном пути на 87 дней. Задержки, давшей возможность отремонтировать японский флот, перевооружить его на новый тип боеприпасов и ввести в строй тяжело поврежденный под Порт-Артуром броненосец «Асахи», ремонт которого закончился за пару недель до Цусимы.

Принятые меры позволили противопоставить 2-й эскадре в бою силы по видимости почти равные, а по сути превосходящие наши более чем в сто раз по огневой мощи, не говоря о почти двойном превосходстве в скорости эскадренного хода. Причем если преимущество Соединенного флота в скорости могло быть и было учтено в планах адмирала Рожественского, то о возросшей мощи японских боеприпасов не знали и не могли знать ни он, ни бывшие на эскадре порт-артурские моряки с опытом боя у Шантунга.