Сергей Ченнык - Вторжение

Но это лирика, эмоции. Общее число судов и боевых кораблей, обычно определяемых военными историками в 354 единицы, не претендует на сверхточность. До конца неясно, было оно большим или меньшим. Расхождения незначительны, но имеют место. По данным Тони Марграйва, некоторые из судов хотя и называются в составе конвоя, по документам в это время находились совсем не в Черном море. {694}

В сентябре 1854 г. к берегам Крыма подходило не просто скопление кораблей и транспортных судов, гонимых ветром или толкаемых силой пара. При всех проблемах планирования, большой доли авантюризма это была разбитая на организованные ордеры эскадра с тщательно продуманным управлением. Четкость действий морских экипажей заслуживает уважения и сегодня. Недаром ни одна десантная операция в мире начиная с 1854 г. не организовывалась без учета опыта высадки в Крыму, открывшей сухопутную часть Крымской кампании (1854–1856 гг.) Восточной войны (1853–1856 гг.).

«Прошедшая война, напротив, перенеслась в Крым совершенно неожиданно, в самое неблагоприятное время года…».

Настало время перенестись на противоположный берег Черного моря. Сейчас мы попытаемся выяснить, что делали русские войска, что планировали русские командиры. Безропотно ждали своей неминуемой, казалось, участи или готовились встретить незваных гостей лавиной смертоносного металла?

Многие современники, участники событий, откровенно считали, что высадка союзников в Крыму была упущена руководством России: «…деятели наши, озабоченные каждый опасностью предстоящей вверенной ему части, хлопотали об обеспечении себя, мало помышляя об общей безопасности и спасении общего дела». {695}

Но немало и тех, кто утверждает, что высадка союзников в Крыму — едва ли не важнейший элемент многоходовой стратегической операции князя Меншикова, которая, несомненно, должна была завершиться полным разгромом неприятеля, посмевшего посягнуть на неприступную землю Российской империи.

Ну что ж, тогда прошу — информация к размышлению…

Если военно-политическую преамбулу мы более-менее подробно рассмотрели в одной из предыдущих глав книги, то сейчас постараемся разобраться, какими силами располагали русские войска в Крыму к моменту появления у его берегов союзной эскадры? Для этого еще раз вернемся на несколько месяцев назад.

До войны на полуострове размещался внушительный по меркам мирного времени гарнизон. Кроме местных и иррегулярных войск, частей Черноморского флота здесь постоянно дислоцировалась 13-я пехотная дивизия. {696} Но это было до открытия военных действий. После их начала с потребностями в войсках нужно было определяться заново.

С какой цифры начинался расчет необходимой потребности войск в Крыму? Впервые это число было официально озвучено за год до Альминского сражения. Военное руководство Российской империи не предполагало возможности переноса театра военных действий в Крым. Рассчитывая на победоносную наступательную операцию на Дунае, князь Горчаков составил 20 сентября 1853 г. докладную записку Николаю I. По его оценкам, в кампании 1854 г. предполагалось достаточным для защиты Крыма и Одессы иметь там одну пехотную дивизию с артиллерией и один казачий полк. Точное число войск, необходимых для предполагаемого усиления группировки в случае объявления войны союзными с Турцией державами, не уточнялось. Считалось, что в этом нет никакой необходимости, так как регион обречен оставаться глубоким тылом. Опасность виделась лишь в набегах на морские укрепленные пункты по типу атак Кавказского побережья с целью поддержки мятежных горских племен.

«Нападения на наши границы с сухого пути государь не ожидал, а опасался лишь морских предприятий и высадок». {697}

Когда после провала переговоров в Константинополе возникла потребность усиления кавказской границы, туда решили отправить из Крыма 13-ю пехотную дивизию. Ее сменила переброшенная из района Одессы 1-я бригада 14-й пехотной дивизии. Одновременно началось формирование из бессрочно-отпускных резервных батальное 13-й дивизии. {698}

Все изменилось после того, как Синоп сделал угрозу войны России с коалицией европейских держав реальной. Отныне оставаться слепым и делать вид, что угроза по-прежнему эфемерна, было трудно. Весной-летом 1854 г. перенос театра военных действий на территорию России стал ожидаемым.

Естественно, что должна быть усилена военная группировка в Крыму и на юге России. Но и сейчас, перед лицом явной угрозы, все шло с трудом.

«…В Петербурге прорабатывали различные варианты действий. Больше всего императора беспокоила возможность развертывания боевых действий на Балтийском побережье и в Польше, затем высадка союзных десантов в Одессе и на Кавказе. Десант в Крым считался менее всего вероятным и не слишком опасным. Уже в декабре

1853 года для усиления русских войск было решено ввести в действие 6-й корпус: 18-ю дивизию отправить на Кавказ, 16-ю и 17-ю — в Крым. Направление войск на полуостров было вызвано как просьбами князя Меншикова, так и отсутствием здесь достаточного количества войск. 6-й корпус появился на Закавказье и в Крыму к апрелю

1854 года, когда война уже началась. Это событие завершило развертывание российской армии на основных направлениях. Оформились четыре стратегические группировки: 1) войска в Финляндии и Петербургском регионе вместе с Балтийским корпусом; 2) на западном направлении — действующая армия, разделенная на Западную и Среднюю; 3) на юго-западном направлении — Южная армия и войска, размещенные в Крыму; 4) Отдельный Кавказский корпус, который наряду с войсками, действующими против Шамиля и охраняющими Черноморское и Азовское побережья, включал в себя и действующий корпус на турецкой границе. Вне сферы боевых действий остались лишь Оренбургский и Сибирский корпуса. Численность войск каждой из четырех группировок к 1855 году составляла от 200 до 300 тысяч человек». {699}

Итак, 6-й пехотный корпус. Действительно, Кухарук прав, это формирование предназначалось не только для защиты Крыма, но и для поддержки русских войск на Кавказе. Кстати, не самое плохое решение. Это позволяло эффективно использовать выгоды географического положения полуострова.

Но сосредоточение еще не означает готовность. Войск можно согнать сколько угодно и куда угодно. История знает массу примеров, когда, в конце концов, они из армии превращались в лагерный контингент военнопленных. Это одна крайность. Другая — когда многочисленная армия, оказавшись на театре войны раньше времени, просто съедала все запасы и к началу активных боевых действий в значительной мере теряла боеспособность. Пример тому — события в 1808–1809 гг. на Пиренейском полуострове. Испания была вынуждена отмобилизовать большие военные силы для войны с вторгшимися войсками Наполеона, но время и снабжение сказали свое слово. Не имея соответствующего транспорта и снаряжения, испытывая недостаток выучки и кавалерийских лошадей, представляя по сути толпу оборванцев под предводительством дураков (фраза из книги Грегори Фримонт-Барнса «Война на Пиренейском полуострове 1807–1814 гг.»), если не сказать хуже — стоит ли удивляться, что испанская армия постоянно терпела поражения в боях?