Олег Романько - Коричневые тени в Полесье. Белоруссия 1941-1945

Лидером третей группы белорусских националистов был молодой врач Николай Щорс, активный деятель виленского Белорусского студенческого союза, который идеологически был связан с Белорусским фронтом ксендза Винцента Годлевского. В отличие от двух предыдущих, это была очень влиятельная и разветвленная группа, которая имела своих представителей в Варшаве, Лодзи и Берлине. Со временем членам этой группы удалось занять все ключевые места в белорусских общественных организациях, о которых говорилось выше, и даже оттеснить людей Акинчица от руководства редакционной политики газеты «Утро». К слову, их он, главным образом, и считал своими основными оппонентами. Именно Щорс и его сторонники были перечислены в меморандумах Акинчица как «тайные враги Германии и друзья коммунистов, поляков и евреев» {108} 108 Гардзіенка А. Бэрлін як асяродак беларускага жыцьця першай половы 40-х гг. XX ст… .

19 июня 1941 года представители этой группы создали в Берлине Белорусский национальный центр, который формально мог претендовать на роль организации, занимающейся руководством, планированием и координацией деятельности белорусской эмиграции в Германии и генерал-губернаторстве. Председателем центра стал Щорс, а его членами: Чеслав Ханявка, Анатолий Шкутка и Витольд Тумаш. Нельзя не отметить, что сам факт создания центра за три дня до нападения на СССР указывал на то, что целью его создателей была отнюдь не работа среди эмиграции. Прежде всего он должен был координировать все усилия националистов в ходе немецкой оккупации Белоруссии. В дальнейшем, при благоприятных обстоятельствах, этот орган должен был провозгласить себя временным белорусским правительством {109} 109 Командиры Второй мировой войны. Минск, 1998. С. 301. .

В отличие от Ермаченко и Акинчица, группа Щорса ориентировалась на военные круги (главным образом, на абвер) и СД. Его сотрудничество с этими организациями было начато во второй половине 1940 года и было направлено на вербовку и подготовку агентов с целью их дальнейшей засылки в СССР. Центром такой подготовки должна была стать школа абвера в местечке Ламсдорф (Германия). А главным вербовочным бюро — филиал варшавского Белорусского комитета в Бялой Подляске. Не позднее весны 1941 года группа Щорса начала набор добровольцев для диверсионных подразделений абвера среди военнопленных-белорусов бывшей Польской армии. Первой была сформирована группа в количестве 52 человек (командир — хорунжий Владимир Кочан), которая прошла специальную подготовку и была переброшена через советскую границу. Переброска происходила в два этапа: 15 июня и в ночь с 21 на 22 июня 1941 года. Перед личным составом обеих групп была поставлена сходная задача: совершение диверсий на железной дороге в районе Столбцы — Барановичи и западнее Минска. Инициатором этой акции был ксендз Годлевский, который видел в этой группе ядро будущих белорусских вооруженных сил. В связи с этим в белорусской эмигрантской литературе это подразделение получило название «1-й Белорусский штурмовой взвод» («1-шы Беларускі штурмовы зьвяз»). Помимо этого варшавский Белорусский комитет сформировал при помощи СД несколько групп (по 20–30 человек в каждой), которые должны были стать основой аппарата будущей оккупационной администрации. Из них наибольшую известность получила группа бывшего капитана Польской армии Юрия Вежана, которая в июне 1941 года была высажена в районе Сувалок с целью проведения диверсий {110} 110 Грыбоўскі Ю. Першы беларускі штурмовы зьвяз // Беларускі Рэзыстанс. 2005. № 1. . [31] После нападения Германии на СССР и быстрого продвижения немецких войск на восток боевое применение этих групп в качестве разведывательно-диверсионных подразделений стало нецелесообразным. В связи с этим белорусские диверсанты были привлечены немцами для выполнения охранно-полицейских функций на оккупированных территориях. Так, в сентябре 1941 года личный состав 1-го штурмового взвода был включен в состав минской полиции порядка.

Наконец, абсолютно особняком (и без сторонников) стоял еще один известный белорусский деятель — Разослав Островский — на тот момент руководитель лодзинского филиала Берлинского комитета самопомощи. Официально он не примыкал ни к одной из перечисленных групп и не искал собственных немецких покровителей. Фактически, Островский занимал выжидательную позицию, полагая, что только нападение Германии на СССР может прояснить ситуацию.

Основные вехи истории белорусского национализма первой половины XX века показали, в целом, что его лидеры были подготовлены к активному сотрудничеству с любой силой, которая помогла бы им установить свою власть в Белоруссии. В 30-е годы прошлого века большинству из них такой силой представлялась нацистская Германия. Поэтому, не зная всей сути национал-социалистического учения о славянских народах и всех перипетий той борьбы, которая шла между различными группировками в немецком военно-политическом руководстве, они решили поддержать Германию в ее походе против СССР. Взамен лидеры националистов надеялись получить политическую власть в Белоруссии. Кто-то сразу, а кто-то — постепенно «врастая» в немецкий оккупационный аппарат. Однако, как уже отмечалось выше, до 1943 года у нацистского военно-политического руководства были свои взгляды на использование националистов. Несмотря на их активное участие в поддержке оккупационного режима и создании органов местного самоуправления, нацисты не собирались делить с ними власть в Белоруссии. В 1941–1942 годах политическая и военная ситуации складывались так, что о создании здесь каких-либо серьезных политических организаций не могло быть и речи. И тем более никто не собирался передавать националистам бразды правления в местных органах власти. Наконец, по мнению Розенберга, «большевистское мировоззрение настолько сильно укоренилось в сознании белорусского населения, что для создания коллаборационистской администрации не осталось никаких предпосылок» {111} 111 Мюллер Н. Вермахт и оккупация (1941–1944). М., 1974. С. 257. .

Кто из белорусских националистов не понимал текущего момента немецкой политики, были уничтожены почти сразу. Те же, кто был умнее, перешли к политике малых шагов. И здесь они нашли горячую поддержку генерального комиссара «Белоруссии» Вильгельма Кубе, который имел точку зрения на «восточную политику», отличную от мнения своего начальства.

Первым шагом Кубе в сторону реализации своей политики явилось разрешение на создание Белорусской народной самопомощи (Беларуская народная самапомач; БНС), о чем 22 октября 1941 года был издан соответствующий указ. В уставе БНС говорилось, что она «является добровольной народной организацией, призванной бороться за возрождение белорусской культуры, готовить национальные кадры, оказывать помощь белорусам, пострадавшим от военных действий, преследований большевиков и поляков, и восстанавливать разрушенный чужаками белорусский край».