Алла Бегунова - Ангелы смерти. Женщины-снайперы. 1941-1945

На том стрельба из пулемета, установленного на крыше кабины «Sd.Kfz.250/1», закончилась.

Солдаты повалились на дно бронетранспортера. Каски их не спасли. Русские пули прилетели снизу и поразили их в глазницы. Очень глупо поступил унтер-офицер — командир экипажа броневика. Удивленный, он поднялся из кабины в кузов, чтобы посмотреть, отчего замолчал пулемет. Ведь стрельбу противник вел только с фронта, а спереди машину защищали стальные листы толщиной около полутора сантиметров. Подумать о снайпере он не успел: пуля пробила ему висок. Но те, кто внимательно наблюдал за этой атакой с командного пункта разведывательного батальона, догадались.

Через минуту на рощицу, где находилась Людмила, обрушились залпы немецких минометов «Gr.W» калибра 81 мм. Запасное, более глубокое и хорошо оборудованное укрытие у нее тут было. Трижды перекатившись через левый бок, она почти добралась до него. Однако не мина, а тяжелый снаряд вдруг разорвал воздух, поднял вверх комья земли, ветки, обломки деревьев, опавшую листву. Словно горячая лапа огромного зверя толкнула ее в плечо, сильная боль лишила сознания.

Старшего сержанта, раненного осколком снаряда в спину, нашел в лесу и вынес с поля боя командир второй роты первого батальона 54-го стрелкового полка младший лейтенант Алексей Аркадьевич Киценко. На исходе дня 19 декабря 1941 года Людмилу привезли в медсанбат № 47, расположенный в инкерманских штольнях вместе с походно-полевыми госпиталями №№316, 76, 356. Здесь был оборудован отличный медицинский центр с несколькими операционными, лечебными кабинетами, благоустроенными палатами. За три дня немецкого наступления сюда доставили около трех тысяч раненых бойцов и командиров. Все они требовали немедленного осмотра, лечения, ухода. После срочных операций и перевязок многих отправляли в эвакуацию. Поздним вечером 19 декабря от Каменной пристани в Южной бухте отошел транспорт «Чехов», имея 473 тяжелораненых на борту.

Темнота скрыла его от воздушной фашистской разведки. Сопровождаемый тральщиком «Мина», пароход взял курс на город Туапсе, находившийся на кавказском побережье Черного моря.

Павличенко после операции по извлечению осколка осталась в Севастополе. Ее состояние тревоги врачам не внушало. Таких раненых успешно долечивали в медсанбатах в течение 10–12 дней.

Доблестного снайпера навещал командир второй роты Киценко. Вскоре между ними произошло объяснение. Фронтовая дружба переросла в любовь. Людмила всем сердцем привязалась к симпатичному лейтенанту, который был старше ее на одиннадцать лет и часто давал девушке мудрые советы, как военные, так и житейские. Они подали рапорт в штаб 25-й Чапаевской дивизии об оформлении брака…

Второй немецкий штурм защитники Севастополя отбили.

В начале января 1942 года противник прекратил активные боевые действия и ограничивался артиллерийским и минометным обстрелом советских позиций. Тем временем командование Одиннадцатой германской армии принялось анализировать собственные ошибки. Из Берлина торопили эту работу и присылали всевозможные подкрепления. В частности, обратив внимание на работу русских снайперов, которые не давали покоя частям вермахта, осаждавшим русскую крепость, фашисты стали формировать собственные группы сверхметких стрелков.

Старший сержант, вернувшись из медсанбата в свою роту, вскоре отправилась в расположение 79-й морской бригады, которая занимала участок обороны в районе Мекензиевых гор, западнее Камыпшовского оврага, от железнодорожного моста по долине реки Бельбек до высоты 133,3. Потеряв за три дня пять человек, погибших от прямого попадания пули в голову, моряки заподозрили, что у них начал работать вражеский снайпер, который вел огонь по нашим тылам. Он умело маскировался, бил редко, но точно. При этом им показалось, будто место его нахождения — фермы взорванного еще в ноябре прошлого год железнодорожного моста.

Командир 79-й бригады полковник Потапов попросил помощи у коменданта третьего сектора обороны генерал-майора Коломийца, и она была ему оказана. Опытная снайперская пара: Людмила Павличенко — Федор Седых — получила приказ уничтожить слишком ушлого фрица.

На нейтральной полосе, метрах в двадцати перед огневыми рубежами 79-й бригады, с помощью ее бойцов они за две ночи вырыли окоп полного профиля и траншею полуметровой глубины, ведущую к нему от переднего края. Здесь повсюду торчали невысокие кусты вечнозеленого можжевельника с красно-коричневой корой, чуть присыпанные выпавшим снегом. Потому и окоп они накрыли металлическим каркасом с ветвями этого растения и сверху тоже присыпали их сухой слежавшейся снежной крошкой. Кроме того, они заготовили «куклу», то есть манекен на палке, одетый в советскую шинель, с каской на голове и винтовкой, для пущей убедительности привязанной к его спине слева.

Два дня Павличенко рассматривала мост в бинокль, прикидывая, где бы она сама устроилась со снайперской «трехлинейкой». Мест, по ее мнению, удобных для стрельбы, среди перекрученных от взрыва стальных конструкций имелось всего два. Они с Федором решили вести за ними наблюдение по очереди и особенно внимательно — в предрассветные часы. Зловредный фашист должен был появиться обязательно, ибо сохранившиеся пролеты моста, бесспорно, представляли почти идеальную позицию для ведения прицельного огня сверху вниз по переднему краю и ближайшим тылам 79-й морской бригады.

Она дремала, сидя на корточках и привалившись плечом к стенке окопа. Форменная одежда — теплое белье, гимнастерка, стеганые ватные безрукавка и штаны, заправленные в сапоги, шинель и белый маскхалат — не позволяла замерзнуть, но и согревала не слишком хорошо. Вдруг сержант Седых коснулся ее плеча и показал на мост. Люда быстро достала бинокль из футляра, висевшего на груди, и приложила к глазам. Январская ночь понемногу отступала. Мост вырисовывался в предрассветной дымке. Темная фигура человека, перебирающегося через обломки металлических балок, возникла на фоне медленно светлеющего неба и тотчас пропала.

Федор посмотрел на командира взвода и опустил большой палец вниз. Павличенко кивнула головой, соглашаясь со своим снайпером-наблюдателем: объект прибыл на место боя. Теперь надо дать ему возможность осмотреться, установить ружье, зарядить его, найти знакомые ориентиры на пространстве, где ранее так удачно протекала его охота. Но едва ли вражеский снайпер обнаружит их засаду. Они потрудились на славу, выполнили все по правилам, преподаваемым в киевской школе.

Дальнейший план действий согласовывался еще до выхода в окоп. Сержант, выбравшись из него через траншею, окажется около переднего края, возьмет «куклу» и будет ждать сигнала, когда Люда приготовится к выстрелу. Подготовка эта несложная, ей давно знакомая: стрелять надо снизу вверх, сделав поправку на «угол места цели».