Данкан Б. Кэмпбелл - Искусство осады. Знаменитые штурмы и осады Античности

Мы можем получить широкое представление о греческом искусстве осады того времени из книги Энея Тактика, который, видимо, был аркадским военачальником в 360-е годы до н.э. Эней рассказывает читателям, как выжить, повергшись осаде, дает инструкции по защите стен, ворот, по борьбе с поджогами, но главное место в его работе занимают способы уберечься от предательства. В этом Эней просто отражает реалии современного ему осадного дела. Например, спартанская армия, воевавшая в 399 году до н.э. на северо-западе Малой Азии, ряд городов взяла силой, а некоторые — хитростью (Диодор Сиц. 14.38.3).

Когда нападающий не мог рассчитывать на предательство кого-то из осажденных, осадные лестницы, видимо, оставались самым распространенным способом атаки. Эней рекомендует защитникам города отталкивать лестницы от стен, используя шесты с раздвоенными наконечниками, и описывает сложные передвижные устройства для этой же цели (36.1–2). Он также говорит, что огонь может быть хорошим союзником как для нападающих, так и для осажденных. Помимо создания дымовой завесы (32.1), защитники должны использовать огонь, если «появятся осадные щиты» (33.1), добавляя смолу, паклю и серу, чтобы усилить горение. Осаждающие, находясь около стен, где они могут быть обстреляны, должны разработать разные варианты укрытий. Например, Ксенофонт пишет, как в 399 году до н.э. при египетской Ларисе спартанский генерал Фиброн попытался выкачать городской запас воды, прокопав подземный ход, а входное отверстие хода, где шли работы, защитил деревянным навесом (Ксенофонт «История Греции» 3.1.7). Но навес был сожжен. От этой опасности Эней тоже предостерегает читателя, советуя не выставлять вблизи осажденного города никаких деревянных конструкций. Он рекомендует защищать такие строения сыромятными плетеными матами или покрывать их птичьим клеем — вязким веществом, получаемым из ягод омелы. Ну, а уж если что-то загорелось, то лучшим средством тушения считался уксус (33.3; 34.1).

Когда Эней упоминает «крупные машины», посылающие потрясающее количество зарядов «из катапульт и пращ» (32.8), он, судя по всему, представляет себе нечто вроде подвижной башни, какие использовал Дионисий на Сицилии. Видно, что Эней знаком с историей Сицилии — в отрывке о тайных сношениях он поминает события, произошедшие на этом острове в 357 году до н.э. (31.31). Что же касается материковой Греции, осадные башни там стали широко известны лет через двадцать после написания его труда.

Точно так же и катапульта, под которой Эней скорее всего имеет в виду гастрафет, или стреломет, была редкостью в Греции. Но сочетание стрельбы из катапульт со стрельбой из пращ — единственного оружия, способного поспорить с луком, стало обычным в осадном деле.

Как только речь заходит о стенобитных орудиях, ясно, что свои знания Эней почерпнул из описания Фукидидом пелопонесского нападения на Платеи. Например, он советует смягчать удары тарана с помощью мешков с соломой и шерстью или подушек из воловьих шкур, всячески мешать машине, захватывая ударный конец тарана арканом, или совсем отламывать его, бросая сверху тяжести (32.3–6). Да и вряд ли он мог привести другие примеры. Конечно, это факт, что в 376 году до н.э. Хабрий Афинский осадил Наксос, «подвел к стенам машины и начал сотрясать ими стены» (Диодор Сиц. 15.34.4), а еще он вроде бы использовал тараны в своей более поздней осаде Дриза (Полиэн «Стратагемы» 2.22.3), но это были лишь отдельные эпизоды. Ничего подобного не отмечено до 350 года до н.э., когда греческие наемники, служащие в персидской армии, разрушили стены Пелусия, используя «машины» (Диодор Сиц. 16.49.1).

У нас так и остается подозрение, что стенобитные тараны (а точнее сказать, все осадные машины) применялись в то время очень редко, возможно, из-за отсутствия опыта, возможно, из-за трудностей, которые представляло маневрирование тяжелой колесной техники в гористой греческой местности.

Небольшая глава у Энея, посвященная подкопам (37.1–9), позволяет предположить, что осады того периода часто включали подкапывание городских стен. Конечно, тот факт, что эта персидская (и карфагенская) техника была известна всем, читавшим Геродота, не значит, что каждый военачальник стремился применить ее на деле. Греки того времени были, конечно, знакомы с технологией подкопа, но, как заметил американский ученый Джош Обер, у воинов-граждан было скорее всего крайне смутное представление об этой работе, которую обычно выполняли рабы. И уж конечно, если бы подкопы были распространены в греческом осадном деле, Эней наверняка выбрал бы более яркий пример, нежели осада персами Барки (37.6–7).

Похоже, что до появления Филиппа II Македонского (правил в 359–336 годах до н.э.) греки не осознавали в полной мере всех возможностей, которые давала механизация осадного дела. Отчасти это объясняется тем, что создавать различные виды осадного вооружения было дорого. Кроме того, владение таким снаряжением предполагало его частое применение, а такая необходимость появилась только с возникновением македонского империализма. Наконец, нужна была армия иного типа — современные знатоки отмечают решительность, с которой профессиональная армия Филиппа штурмовала стены, которые побоялось бы штурмовать гражданское ополчение греков в V веке до н.э. И что еще важнее, профессиональный характер македонской армии позволил привлечь нужных специалистов — мастеров и инженеров, без которых Александр Великий (правил в 336–323 годах до н.э.) так и не имел бы осадного вооружения.

Демосфен, великий афинский оратор, в своих филиппиках обличал македонский стиль ведения войны: сражение не было больше честным и открытым противоборством, назначенным на летний день. Наоборот, Филипп мог появиться под стенами города в любое время года, установить свои машины и начать осаду (Демосфен «Третья филиппика» 50). Филипп, как и Дионисий до него, особенно прочно ассоциировался в античном сознании с применением осадных машин. И действительно, первый греческий военный инженер, чье имя нам известно, а именно — Полиид Фессалийский, служил у него, «когда Филипп, сын Аминта, осаждал Византий» в 340 году до н.э. (Витрувий «Об архитектуре» 10.13.3; Афиней «О машинах»10. 7–10). Есть сведения, что Полиид разработал разные типы стенобитных таранов, также он вошел в историю как строитель гигантской осадной башни (гелеполя).