Владимир Грибовский - Российский флот на Черном море. Страницы истории. 1696-1924 гг.

Сознавая слабость высших морских начальников, Г.А. Потемкин, который сам не брался командовать на море, предлагал императрице пригласить иностранных моряков, в частности, известного своим искусством в войне 1768–1774 года георгиевского кавалера голландца Я.-Г. Кингсбергена. Последний, однако, не приехал в Россию. После этого Екатерина II приняла в русскую службу контр-адмиралами и направила на Черное море принца К. Нассау-Зигена и американского капитана П. Джонса, прославившегося победами над англичанами в Войне за независимость Северо-Американских Штатов.

К. Нассау-Зиген, не имевший необходимого морского командного опыта, отличался храбростью и предприимчивостью. Опытный моряк Поль Джонс не уступал принцу в храбрости. Однако новоиспеченные адмиралы плохо ладили между собой и с другими начальниками, к тому же они не знали русского языка. Оба этих флагмана сыграли положительную роль в боевых действиях в Днепровском лимане в 1788 году, но вскоре покинули Черное море. К. Нассау-Зиген был назначен на Балтику, а П. Джонс, попав в немилость к Потемкину, и вовсе оставил российскую службу, где против него выступали также офицеры английского происхождения.

К чести Потемкина необходимо отметить, что он нашел возможность по достоинству оценить заслуги и способности Ф.Ф. Ушакова, отличившегося в кампании 1788 года, и доверить ему ответственное самостоятельное командование. Это обеспечило Черноморскому флоту успехи в кампаниях 1790–1791 годов.

В 1787 году Черноморский корабельный флот был подразделен на две эскадры — Севастопольскую (иначе — Севастопольский корабельный флот) и Лиманскую, которая базировалась у Глубокой пристани — ниже Херсона. Там же, в Лимане, сосредотачивался и будущий гребной флот. Севастополь фактически являлся главной и наиболее удобной операционной базой корабельного флота, но в то время был еще слабо укреплен и не имел сухого дока для ремонта кораблей. Херсон и Таганрог имели значение тыловых баз, неудобных для базирования активных сил флота.

Турецкий флот в 1787 году насчитывал 29 линейных кораблей и 39 фрегатов при значительном числе крейсерских судов, бомбардирских кораблей и галер. Часть этого большого флота находилась в Средиземном море, часть не могла быть вооружена из-за недостатка личного состава, но в целом турецкий флот имел подавляющее превосходство в силах.

Согласно опубликованному В.Д. Овчинниковым списку, в 1785 году флот Османской империи насчитывал 33 линейных корабля: один 70-пушечный, один 66-пушечный, один 62-пушечный, девять 58-пушечных, семь 54-пушечных, пять 52-пушечных, восемь 46-пушечных и один 44-пушечный — и 15 фрегатов, имевших от 28 до 42 орудий на каждом, а также три 20-пушечных бомбардирских корабля {10} 10 Овчинников В.Д. Святой адмирал Ушаков (1745–1817).- М.: ОЛМА-ПРЕСС, 2003.-С. 415–416. , не считая многочисленных мелких и гребных судов. Самые старые корабли — 66-пушечный «Анкай-бахри» и 58-пушечный «Месудие» — были спущены на воду в 1772 году. Двенадцать кораблей были новыми, постройки 1781–1784 годов.

Возрождение турецкого флота после его сокрушительного поражения при Чесме (1770 год) во многом явилось заслугой чудом спасшегося из огня ветерана капудана-паши (адмирала флота) Джезаирли Гази Хасан-паши, прозванного еще «Крокодилом морских сражений». Перс по происхождению, Хасан до своего возвышения был рабом, а после Чесменской катастрофы возглавил на флоте преобразования, которые затронули, главным образом, его материальную часть.

В период Хасана-паши кораблестроение в Турции более строго последовало европейским образцам — корабли и фрегаты строились по лучшим в то время французским и шведским чертежам. Громоздкие «каравеллы» (большие фрегаты) дочесменских времен ушли в прошлое. Три 40-пушечных фрегата и корабельные орудия уже во время войны были приобретены в Англии. Турецкие линейные корабли были двухдечными и, как правило, относительно более крупными, чем российские соответствующих рангов. Они имели также и более многочисленный экипаж. По некоторым сведениям, в кампании 1791 года на флагманском корабле флота было около 1500 человек, а на больших 80-пушечных кораблях — до 1000 офицеров и рядовых чинов.

Артиллерия в турецком флоте была более разнокалиберная и относительно меньшей мощности, чем в Российском флоте. На нижних деках 66-пушечных кораблей устанавливались 22-фунтовые пушки — менее 150-мм калибра. Зато было много медных пушек лучшего качества. Кроме того, на многих линейных кораблях стояло по четыре особо мощных пушки, стрелявших 40-кг мраморными ядрами.

Наименование корабля … 66-пушечный корабль «Мелеки-Бахри» … 50 (60)-пушечный корабль

Водоизмещение … 2600 т … 1600 т

Длина; ширина; глубина интрюма … 50,3 м; 16,8 м; 5,8 м … 43,0 м; 13,5 м; 5,0 м

Экипаж, чел. … 650 … 500

Во время войны несколько новых кораблей были построены на верфях Синопа, Константинополя (старейшее адмиралтейство — Терсане — основано в 1576 году), Эрекли, Метелина и Родоса. Важным резервом флота явились и флоты султанских вассалов, в частности, алжирского бея.

В числе вновь построенных были четыре корабля — 72-пу-шечные «Бахризафер» (1789 г., Стамбул) и «Фейзихюда» (1789 г., Синоп), 66-пушечный «Хилялизафер» (1790 г., Бодрум) и 60-пу-шечный «Фатихибахри» (1791 г., Синоп) {11} 11 Buyuktugrul A. Osvanly deniz harp tarihi. Cijt: 2. — Istanbul. 1970. — S. 272. .

Слабым местом турок оставались организация и подготовка личного состава, хотя после Чесмы и стали практиковаться учебные плавания мирного времени для отработки экипажей. Разноплеменный рядовой состав доукомплектовывали новобранцами во время войны. Турецкие морские артиллеристы уступали в выучке европейским. То же можно сказать и о морских офицерах, хотя с 1770 года их готовили в специально основанном военно-морском училище (морском корпусе).

Под страхом строгих наказаний турецкие экипажи в бою проявляли мужество и упорство до тех пор, пока их флагманы держались в строю. Наказание могло постигнуть любое должностное лицо. Так, например, в 1789 году один из кораблей в Терсане «за худостью» остался невооруженным, и по приказанию разгневанного Селима III «начальствующему при адмиралтействе члену» отрубили голову. Обвиненный в неудачах первых лет войны, бывший капудан-паша Хасан в 1790 году был вынужден покончить жизнь самоубийством {12} 12 Ушаков Ф.Ф. Документы. Т. I. — С. 91, 92; Морской сборник. — 1853. — № 1.-С. 25. .

В таких условиях выбор старших морских начальников был непростой проблемой, которая зачастую решалась по прихоти султана. Так, после знаменитого Хасана капудан-пашой был назначен сравнительно молодой любимец Селима III Хюсейн-паша, вынужденный в вопросах управления флотом полагаться на своих помощников. Незаурядной личностью, несомненно, был опытный алжирский адмирал Сейит-Али, призванный в конце войны на помощь флоту «повелителя правоверных». Впрочем, его, как и многих других флагманов султанского флота, отличала чрезмерная заносчивость, мешавшая совершенствованию в военно-морском деле.