Инго Мебиус - Убийца танков. Кавалер Рыцарского Креста рассказывает

Неподалеку от нашего барака размешался лагерь для русских военнопленных. Мы часто разглядывали этих людей, отделенных от нас высоченной оградой из колючей проволоки. Интересно, о чем они тогда думали, эти бывшие солдаты Красной Армии? Однажды мимо провели под охраной целую их колонну. Выглядели пленные настолько жалко, что невольно в душу закралось сочувствие к ним. Но мы были постоянно заняты, и на всякого рода размышления времени просто не оставалось.

Потом объявили, что, мол, «через два дня» отправка. Все оповестили по телефону родителей, втайне надеясь, что они смогут приехать и попрощаться с нами. Из Хильдесхейма нас было семеро, и мы знали друг друга давно, еще по гитлерюгенду. Но приехать смогла только моя мать и родители еще нескольких человек. 20 апреля 1942 года мы покинули бараки Берген-Бельзена. Проезжая через Хильдесхейм, я имел возможность помахать отцу рукой на прощание — он приехал на вокзал и стоял на платформе. Странно мы себя тогда чувствовали. Но вскоре все опять позабылось — впереди была Африка.

Впервые наш поезд сделал остановку где-то в районе Бреннера. И тогда я впервые увидел Альпы. Заходящее солнце окрасило заснеженные вершины в багровый цвет, и это снова заставило нас погрузиться в размышления. Неужели эти темно-багровые горы некое предзнаменование? Что именно ждало нас в Африке?

Рядом на соседнем пути остановился поезд с итальянскими солдатами. Им предстояла отправка на Восточный фронт. Мы обменялись бутылками со шнапсом и вином, итальянцы пожелали нам счастливого пути, а мы — им. Вскоре поездка продолжилась.

Пробудившись после беспокойного сна, мы обнаружили, что едем по долине реки По. Сразу почувствовалось тепло юга. Мы глазели на усаженные кипарисами аллеи, на сельские и городские дома с непривычно плоскими крышами. На первой же остановке нас окружили итальянцы, надо сказать, так продолжалось и дальше — всякий раз, стоило поезду остановиться, как мы оказывались в толпе желавших пообщаться местных жителей. Понимали мы их плохо, выручал язык жестов. Первое, о чем они спрашивали, это немецкие сигареты, даже дети, и те выпрашивали курить. К вечеру мы были в пригороде Неаполя Баньоли. Здесь нас ждал очередной сюрприз.

В Неаполе нам предстояло пройти месячный курс акклиматизации, но после солдатам противотанковых расчетов было приказано выйти из строя. Таких насчитывалось в нашем отряде 15 человек, и тут же нас пересадили в итальянский поезд. Сидя с итальянцами в вагоне, мы думали да гадали, куда и зачем нас везут. Поездка шла через Тарант в Бриндизи. Поезд отправился в ночь куда-то на юг, мы промчались мимо Везувия — в темноте можно было различить раскаленное жерло вулкана. Призрачное зрелище.

К полудню следующего дня мы прибыли в Тарант. Этот город был базой военно-морских сил Италии. Именно отсюда направлялись транспорты в Африку. Нас на три часа отпустили в город. Нас поразили узкие улочки — с одного конца на другой были протянуты веревки, на которых сушилось белье. Люди сидели у подъездов домов или в кафе за стаканчиком вина. Создавалось впечатление, что здесь вообще никто не работает, впрочем, какая работа в такое пекло? Нам очень понравились и вермут, и кьянти, так было решено прихватить по паре бутылочек с собой в дорогу. В поезде мы от души выпили за здоровье наших первых брауншвейгских командиров оберфельдфебеля Линднера и унтер-офицера Ауге.

Наконец наша конечная — станция Бриндизи. Какое-то время пришлось посидеть на вокзале, но затем подошел грузовик, мы погрузили на него наши вещи и погрузились сами. С песней, которая и мертвого подымет, мы направлялись на сборный пункт. Тогда мне казалось, что мы своим пением весь город переполошили. Прибыв к месту назначения, мы без сил завалились спать — до утра нас не трогай!

На следующий день после завтрака, это было уже 22 апреля 1942 года, мы вышли осмотреть город. Бриндизи оказался типичным портовым городом Италии — жарким, грязным, застроенным домами с плоскими крышами. В немногих парках росли пальмы и другие экзотические растения. Здесь не было ничего общего с чистыми городками северной Италии. Снова те же люди у домов и в уличных забегаловках, какие-то сонные, что наверняка можно было списать на счет жаркого климата.

Неподалеку от порта мы разговорились с полицейским. Тот был готов и свое оружие обменять на наши сигареты и с готовностью проинформировал нас, как и когда нас погрузят на корабль. Нас удивила столь подробная информированность стража порядка. Вот где воистину рай для агентов разведок, что, разумеется, не могло не отразиться и на судьбе нашего африканского корпуса.

Больше всего нас поразили огромные пальмы вдоль улиц и обилие невиданных субтропических растений.

Да и климат — влажный и жаркий — был для нас совершенно непривычен, но тогда нам было на него наплевать.

Два дня спустя нас снова погрузили на машину, и мы, отчаянно петляя по узеньким улочкам, понеслись в район аэродрома. В Германии за такую езду любого водителя стопроцентно лишили бы прав, но в Италии никто на это не смотрел. На аэродроме мы увидели несколько готовых к полету самолетов «Ю-52» — довольно больших машин, в которых мы разместились прямо на наших брезентовых вещмешках. Никаких сидений не было, стало быть, и пристегиваться не было нужды, впрочем, мы сидели, тесно прижавшись друг к другу.

Вскоре машины с натужным ревом поднялись в воздух, и в иллюминаторах далеко внизу замелькало бирюзовое море. кое-где были заметны темные пятна удлиненной формы, очевидно, потопленные корабли. Наш конвой следовал с истребителями сопровождения Люфтваффе «Me—109» на случай внезапного появления вражеской авиации.

Вдруг машина словно провалилась вниз. Мы застыли в ужасе и прилипли к иллюминаторам. И увидели, что под нами уже не море, а земля. Мы добрались до острова Крит. Самолет приземлился, и мы вышли наружу. Жара стояла неимоверная, было сухо, ветер пропеллеров гонял по летному полю песок. За аэродромом мы разглядели синюю полоску моря с великолепным песчаным пляжем, а с противоположной стороны зеленели апельсиновые и оливковые рощи, в которых виднелись белые домики местных жителей. Все выглядело весьма живописно. Вдалеке высилась вершина Левка Оре — 2452 метра в высоту с покрытой снегом вершиной. Но красотами природы зрелище не ограничивалось — прямо на территории аэродрома белели кресты, увенчанные стальными шлемами, — немецкое военное кладбище. Могилы павших десантников. И тут мы поняли, что нам предстоит отнюдь не развлекательная поездка.