Марк Ферро - Семь главных лиц войны, 1918-1945: Параллельная история

6 августа … Первое применение атомной бомбы в Хиросиме

8 августа … СССР объявляет войну Японии

9 августа … Вторая атомная бомба сброшена на Нагасаки

Уинстон Черчилль в ноябре 1942 г. произнес: «Это начало конца». Вполне можно согласиться, что этот месяц действительно представлял собой поворотный момент в ходе войны. В одно и то же время вермахт был остановлен под Сталинградом, а германо-итальянские войска разгромлены в Эль-Аламейне, и их поражение способствовало успеху высадки союзников в Северной Африке. На Тихом океане Япония также впервые проиграла битву — в Гуадалканале.

Переломные события зимы 1942–1943 гг. Анри Мишель справедливо нарек «биссектрисой войны». Стоит заметить, однако, что народы оккупированной Европы, конечно, видели этот перелом, но для них от него до возможного освобождения оставалось еще несколько световых лет. Пока же они чувствовали, что их участь становится тяжелее, а репрессии все более жестокими.

Де Голль даже раньше Черчилля (который оказался провидцем, но не сделал свое пророчество достоянием гласности) в сентябре 1941 г. заявил одному из собеседников, остолбеневшему от удивления: «Война закончена, она заканчивается даже раньше, чем я думал». По мнению де Голля, мощь США, присоединенная к мощи сопротивляющегося СССР, гарантировала поражение Германии, Италии и Японии. Американские поражения он считал «мелкими неприятностями», которые принесли огромную выгоду, заставив Америку вступить в войну.

Геббельс в своем дневнике начиная с января 1942 г. тоже предсказывал, что война может быть Германией проиграна: поражение немцев под Москвой, нежелание фон Бока в сентябре подумать о необходимости теплой одежды для вермахта заставили его предчувствовать худшее; он поговорил с Гитлером, и тот дал ему полномочия развернуть кампанию по сбору одежды, которую он превратил в торжество национальной солидарности. Конечно, отставка фон Браухича пошатнула уверенность немецкого населения, но победы, одержанные в то время японцами, затушевывали масштабы немецких неудач и позволяли собраться с силами.

Немецкий министр вооружения Тодт, придя к сходным заключениям, 29 ноября 1941 г. рекомендовал Гитлеру подумать о поиске политического выхода из войны. Тодт погиб в феврале 1942 г. в авиакатастрофе, и благодаря этому ему не пришлось исполнять приказ совершить самоубийство, которому в октябре 1944 г. подчинился маршал Роммель, осмелившийся предложить Гитлеру то же самое. Следует сказать, что, помимо этих двоих, Гитлер раз десять получал подобный совет и от других.

На Нюрнбергском процессе Геринг заявил, что Германия проиграла войну, когда проиграла битву за Англию осенью 1940 г. Таким образом, он возложил всю вину за поражение на провал отданной под его командование люфтваффе. Это суждение вынесено им a posteriori. Как, впрочем, и мнение переводчика фюрера, Шмидта, который датировал «начало конца» сентябрем 1939 г., поскольку Гитлер тогда «не сумел поставить предел своим амбициям».

Можно, следовательно, задуматься, какой конец партии и с какими чувствами представляли себе (если представляли) главные действующие лица конфликта, судя по их словам и поступкам.

«Если немцы не готовы на любые жертвы ради выживания, пусть погибают», — такого рода заявление, по словам Марлиз Штайнерт, Гитлер впервые сделал в начале зимы 1941–1942 гг. {373} 373 Рассказ М. Штайнерт, 4 января 1992 г. У немцев замерзали паровозы и воронки подачи топлива на заправочных пунктах, а Гитлер приказывал: «Оставайтесь на месте, не отступайте ни на шаг» {374} 374 Keitel W. von. Le Maréchal, souvenirs, lettres, documents / présentés par W. Görlitz. Paris: Fayard, 1963. P. 204, 335. . Когда Гудериан заметил, что этот приказ повлечет за собой бессмысленные жертвы, Гитлер спросил с иронией, «не думает ли он, что гренадеры Фридриха умирали ради собственного удовольствия».

Через несколько дней Гитлер разжаловал Гудериана. За неделю до этого, 18 декабря 1941 г., он принял отставку маршала фон Бока, командовавшего наступлением на Москву; на следующий день, 19 декабря, снял маршала Браухича с поста главнокомандующего; потом наступил черед командующего группой армий «Север» фон Лееба и маршала Гёпнера, который попал под трибунал.

«Необходимо заставить войска фанатично сопротивляться на позициях», — дал установку фюрер, ставя под сомнение всю армейскую систему и ее руководителей, не способных сражаться в «духе национал-социализма». Гитлер, принявший пост главнокомандующего сухопутными войсками, собирался внушить этот дух лично.

К тому времени фюрер, не принимавший по-настоящему участия в битве за Англию и осмотрительно остававшийся в тени, все еще мог объявлять своей заслугой непрерывную череду побед, порожденных его склонностью к риску, удачно брошенным жребием. Читая мемуары маршала Кейтеля, можно констатировать, что Гитлер оказывал буквально на всех, и в частности на самого Кейтеля, очень ощутимое влияние.

Но провал его стратегии в 1941 г., за которым последовала катастрофа зимы 1941–1942 гг., ослабили абсолютное преклонение немецкого высшего командования перед «стратегическим гением» фюрера. В 1942 г. маршала Листа обвинили в том, что он помешал бронетанковому подразделению СС пойти на Ростов, после того как Йодль не пожелал увидеть тактическое значение черноморских портов. Он доказывал, что атаковать их со стороны горных троп Кавказа практически невозможно. Генералу Гальдеру, одному из своих самых близких соратников, Гитлер ставил в вину то, что он приносит одну лишь негативную информацию: речь шла о рапортах генерала Георга Томаса, главы экономической службы ОКБ (верховного командования вермахта), в которых приводились деморализующие данные о числе танков, выпущенных русскими за Уралом, и об их людских резервах. Гальдера отправили в отставку в октябре 1942 г. вместе с Томасом. По словам того же Гальдера, когда он сообщил о планах русских увеличить ежемесячное производство танков до 1 200 штук (то есть на 25% больше, чем производили немцы), Гитлер якобы подошел к нему с угрожающим видом, потрясая сжатыми кулаками, и заявил, что «борьба с начальником генерального штаба стоит ему половины его душевных сил» {375} 375 Goebbels J. Journal, 1943–1945 / éd. P. Ayçoberry. Paris: Tallandier, 2005. P. 388, passim; Parker A. Struggle for Survival, the History of the Second World War. Oxford, 1990. P. 134. .

«Военные — трусы, — втолковывал Гитлер Геббельсу, — они прячутся по щелям, когда речь идет о том, чтобы принять серьезные решения, и вечно ищут, как бы переложить свою ответственность на плечи политиков… Они пытаются оправдаться, сочиняя негативные мемуары. Если все пройдет хорошо, они надеются, что их отчеты канут в лету, а если все обернется плохо, они смогут потом их откопать, чтобы показать, что в свое время предупреждали об опасности» (25 января 1944 г.). К этому презрению у Гитлера скоро добавилась и крайняя подозрительность.