Николай Головин - Россия в Первой мировой войне

Уже с самого начала войны в состав тылов Действующей армии вошли санитарные учреждения Красного Креста и различные общественные организации, среди которых на первом месте нужно назвать Объединение земств под именем Всероссийского земского союза и Объединение городских самоуправлений под названием Всероссийского союза городов. По мере того, как начали выясняться недостатки в снабжении, общественные организации, расширяя свою деятельность, вышли из рамок одной только санитарной помощи. Недоверие к правительству значительно усилило стремление создавать различного рода автономные организации по всякого вида снабжениям армии. Несомненно, что польза от этой напряженной самодеятельности общественных кругов была очень велика. Далее мы подробно укажем на нее. Но здесь необходимо указать, что этот быстрый рост всякого рода организаций, как общественных, так и возникающих по инициативе отдельных правительственных лиц, вел к загромождению тыла Действующей армии. Этот тыл все более распухал людьми. Отсутствие надлежащего регулирования, происходившее вследствие неподготовленности наших руководящих верхов к ведению современной войны, неминуемо приводило к тому, что количество людей, обслуживающих так называемые организации, было излишне велико.

Чтобы отдать себе отчет, какова была численность людей, обслуживающих эти организации, мы можем привести следующие данные {119} 119 См. таблицу №14 на с. 25 «Россия в мировой войне 1914-1918 гг. в цифрах)». :

Из этой таблицы мы можем точно установить, что общий итог людей в обслуживающих Действующую армию организациях к концу войны доходил до 2 700 000.

Организации эти являлись «нештатными» и в подавляющей своей части состояли из людей не военнообязанных. Все эти «не призванные» на военную службу люди не включались войсковыми штабами в их строевой учет. Интендантство же, для которого важно было знать количество едоков, вне зависимости, являются ли они «призванными» или «не призванными» на военную службу, в свой счет численности Действующей армии включало все организации полностью. В этом и лежала главная причина расхождения на два миллиона «строевого» и «интендантского» учета численности людей в армии, расхождения, поставившего в тупик Военное министерство и Ставку.

Приведенная выше таблица интересна еще в другом отношении. Она позволяет нам установить истинное соотношение между боевым и обслуживающим элементами Действующей армии. Выше мы видели, что численность Действующей армии может быть принята равной к 1 сентября около 6 000 000. Из них на основании тоже выше установленного нами масштаба «боевой элемент» составлял половину, т.е. около 3 000 000. Общая же интендантская численность Действующей армии, согласно разбираемой здесь таблице, достигает к 1/14 сентября 1917 г. 8 601 681. Из этого следует то, что бойцы составляют 35% общей численности армии.

Это приводит нас к выводу, что в общем итоге, принимая в расчет не только штатные тыловые учреждения, но и все «организации», взаимоотношение между боевым и обслуживающим элементом было верно угадано генералом Алексеевым, а также в Записке 28 членов Особого совещания по обороне.

Таким образом, мы можем считать, что к концу войны в Действующей армии на одного бойца приходилось два обслуживающих человека.

В приведенной выше Записке генерала Алексеева и 28 членов Особого совещания мы могли прочесть протест против подобного взаимоотношения. Но вопрос был гораздо сложнее, нежели это думали авторы этих записок.

Здесь мы подходим к одному из важнейших изменений в организации военной силы, являющемуся следствием развития «машинизма».

Дабы охарактеризовать это явление, мы приведем выдержку из доклада, прочитанного в феврале 1922 г. начальником французской Военной академии (бывшим затем начальником Французского Генерального штаба) генералом Дебенеем {121} 121 La guerre moderne et les machines. Conference prononcée a la Societe des Conférences, le 3 Fevrier 1922, publiqe dans la Revue de la Semaine, le 10 Fevrier 1922. P. 143, 144,145. .

«При помощи планов и гравюр, сохранившихся в нашем Военном министерстве, а также батальных полотен, развешанных в Версале, легко восстановить перед собою картину поля сражения в наполеоновскую эпоху. На первом плане видны линии сражающихся батальонов, эскадронов, пушек. Эти боевые линии состоят из густых построений, опоясанных традиционными клубами порохового дыма. На втором плане, но еще близко от боевых линий, уже не так тесно; там видны зарядные ящики, продовольственные повозки с характерными брезентовыми верхами, а также лазаретные линейки. В глубине картины: начало уходящего вдаль белого пути — это этапная дорога армии; вдоль нее эшелонированы редкие магазины, и она приводит во Франции к арсеналу и госпиталю. Мало народу нужно было, чтобы обслуживать столь примитивно устроенный тыл, и много народу нужно было, чтобы заполнить боевую линию; вся армия была, почти целиком, в этой линии.