Николай Головин - Россия в Первой мировой войне

Через 10 дней после этого разговора автор участвовал в заседании министров Временного правительства. На этом заседании министр продовольствия г-н Прокопович категорически заявил, что снабжать продовольствием он может только 6 000 000 человек, между тем как на довольствии находились в это время 12 000 000 человек. Присутствующий на этом заседании министр путей сообщения столь же категорично заявил, что если с интендантского пайка будут сняты 1 200 000 железнодорожных служащих и их семейств, то железнодорожный транспорт сейчас же остановится. Таким образом, требовалось немедленное сокращение армии, достигавшей в это время вместе с запасными войсками во внутренних округах десяти с лишком миллионов, более чем на 5 миллионов человек.

Подобное требование, по существу дела, являлось демобилизацией. Исполнить это требование не пришлось, так как через несколько дней произошел большевистский переворот.

В области удовлетворения потребностей армии вещевыми довольствиями мы увидим ту же картину, как и в области снабжения продовольствием.

«С самого начала войны главный интендант предвидел, — пишет генерал Лукомский {228} 228 Записка генерала Лукомского // Сборник Финансового агентства США. С. 36. , — что требования армии превзойдут все нормы, определенные в мирное время, и принял меры для заготовки крупных запасов интендантского довольствия, дабы иметь возможность удовлетворить требования, которые могут поступить с фронта. Но и он ошибся в размере этих требований, и Интендантству также пришлось обратиться с заказами за границу на различные предметы снабжения. В том числе пришлось уже в 1915 г. сделать очень крупные заказы на обувь — преимущественно в Англии и в Америке. Эти заказы обошлись казне очень дорого; были случаи крайне недобросовестного их выполнения, и они заняли очень значительный процент тоннажа судов, столь драгоценного для подвоза боевых припасов.

Невозможность удовлетворить потребности армии средствами отечественной промышленности определилась как-то неожиданно для всех, не исключая и интендантского ведомства. Оказался недостаток кож, недостаток дубильных веществ для их выделки, недостаток мастерских, недостаток рабочих рук (сапожников). Но все это произошло от отсутствия правильной организации.

На рынке кож не хватало, а на фронте сгнивали сотни тысяч кож, снимавшихся со скота, употреблявшегося в пищу для армии… Заводы для приготовления дубильных веществ, если бы об этом подумали своевременно, нетрудно было устроить; во всяком случае, не трудно было своевременно получить из-за границы и готовые дубильные вещества.

Рабочих рук было также достаточно, но опять-таки о правильной организации и развитии мастерских и кустарных артелей своевременно не подумали. На этой почве в некоторых районах государства произошли даже серьезные неудовольствия среди населения, вылившиеся в некоторых местах в беспорядки. В некоторых уездах местные уездные полицейские чины, получив распоряжение губернаторов о привлечении к работе в земских и интендантских мастерских сапожников из районов, не занятых работой на армию, решили вопрос просто — приказали всех сапожников, находившихся в селениях и других населенных пунктах уездов, собрать и, как арестованных, под конвоем чинов полиции доставить в уездные города».

Только что приведенная выдержка чрезвычайно показательна, ибо принадлежит перу ближайшего сотрудника генерала Сухомлинова, сотрудника, высоко ценящего деятельность своего начальника [103] Доказательством этой высокой оценки служит следующая выдержка из воспоминаний Сухомлинова: «Во главе канцелярии Военного министерства стоял тогда (в день увольнения генерала Сухомлинова от должности военного министра) мой бывший сослуживец по Киевскому округу генерал Лукомский. Ему ли было не знать досконально мою деятельность по восстановлению боеспособности русских вооруженных сил. И то письмо, которое я от него получил после того, как стало известно мое увольнение, было настоящим целительным бальзамом для той смертельной раны, которую я получил от мстящей закулисно руки Великого князя Николая Николаевича. Письмо Лукомского вылилось у него тогда без какого-либо постороннего влияния в ту или другую сторону. Писал его хорошо меня знавший и в деятельности моей по Военному министерству, быть может, более, чем кто-либо другой, в этом компетентный, кроме того, в данную минуту тогда уже не мой подчиненный… Полнейшая неожиданность моего увольнения вызвала тогда его возмущение, сознание громаднейшего вреда для дела и честное и нелицеприятное изложение этого на бумаге». С. 329. . Поэтому обвинять генерала Лукомского в чрезвычайной строгости критики не приходится.

А между тем вышеприведенная выдержка рисует картину полной несостоятельности Военного министерства в деле снабжения. Оно «предвидит», но не учитывает размеров; оно делает заказы обуви за границей, занимает «драгоценный тоннаж» и не развивает производства в стране вследствие «отсутствия правильной организации» и т.д.

Особенно характерна фраза: «Невозможность удовлетворить потребности армии средствами отечественной промышленности определилась как-то неожиданно…»

Но к этой несостоятельности Военного министерства присоединилась еще общая неподготовленность государства к ведению современной большой войны, требующей участия в борьбе не только армии, но и всех сил народа. И как это ни покажется странным с первого взгляда, даже в вопрос о снабжении армии сапогами примешивалась политика. Это явление настолько характерно для обрисовки громадных внутренних трений, существовавших в работе нашего глубокого тыла, что мы считаем себя вынужденными остановить внимание читателей на положении «сапожного» вопроса в изложении председателя Государственной думы М.В. Родзянко.

В своих воспоминаниях он рассказывает про свое посещение Ставки в конце 1914 г., где он имел беседу с Верховным главнокомандующим. Великий князь Николай Николаевич «говорил о Сухомлинове, которому он не доверяет и который старается влиять на решения Государя. Великий князь сказал, что его вынуждает к временной остановке военных действий отсутствие снарядов, а также недостаток сапог в армии» {229} 229 Архив Русской революции. Т. XVIII. С. 86–88. .

«— Вот вы имеете влияние, — заметил Великий князь. — Вам доверяют. Устройте мне как можно скорее поставку сапог для армии.

Я ответил, что это можно устроить, если привлечь к работе общественные организации и земства. Материала в России много, рабочих рук также, но в одной губернии кожи, а в другой дратва, подметки, гвозди, а еще в какой-нибудь — дешевые рабочие руки, кустари-сапожники. Лучше всего было бы созвать съезд председателей губернских земских управ и с их помощью наладить дело. Великий князь отнесся к этому очень сочувственно.